Дэвид сделал глоток пива.
— Может статься, это окажется мне на руку. Миссис Харрис поймет, наконец, что пора перенести школу в другое место.
— Вот так ирония судьбы. — Бейнс внимательно посмотрел на Дэвида. — Если бы вы позволили делам идти своим чередом, миссис Харрис оказалась бы сейчас именно там, где вы и хотели ее видеть, когда затевали все это.
— Я прекрасно это понимаю. И молюсь, чтобы она никогда об этом не узнала.
— У вас были все основания злиться.
— Верно. Но, насколько я помню, вы предупреждали, что мне не следует требовать от Притчарда наложения ареста на имущество.
— Я предостерегал вас не от этого. Вы сделали разумный ход. По крайней мере, вы поступили весьма дальновидно, предположив, что арендная плата в Ричмонде возрастет.
— Вы преувеличиваете мои заслуги. — Дэвид залпом допил остатки пива. — Мне было плевать на рост арендной платы. Я хотел лишь мести.
Голос Дэвида сорвался. Он до сих пор не мог спокойно Говорить о прошлом, о самоубийстве отца, которое тот совершил через шесть лет после того, как Шарлотта открыла школу. Вернее, произошло два самоубийства. Сначала с собой покончил отец, а потом жена. В первом случае не было вины Дэвида, а вот во втором…
Бейнс поднял глаза, а потом нахмурился.
— Сэр, к нам идут.
Дэвид едва успел обернуться, как к их столу подошел незнакомец, державший в руках шляпу.
— Добрый вечер, милорд. Мое имя Нед Тиммз. Я…
— Я знаю, кто вы такой, — проворчал Дэвид, узнав ростовщика, скандально известного своими сомнительными сделками. Виконт поднялся со своего места и грозно взглянул на непрошеного гостя. — И у вас хватает наглости искать встречи со мной на людях?
Лицо Тиммза хранило безмятежное выражение человека, привыкшего к угрозам.
— Вы не оставили мне выбора, милорд. Ваши слуги отказываются впускать меня в дом.
— Потому что вам нечего мне сказать. Моя жена умерла. Как ни старайтесь, вы не сможете получить что-либо у покойника.
— Она оставила много долгов.
— Верно. Но я выплатил все законные долги.
— Ее долг мне вполне законен, уверяю вас. — Достав из кармана сюртука бархатный футляр, ростовщик открыл крышку. Взгляду Дэвида предстал сапфировый гарнитур Керквудов, который он никак не мог отыскать после смерти Сары. — Ваша супруга отдала мне это, чтобы погасить долг.
Дэвид оцепенело смотрел на искрящиеся блеском дорогие украшения: серьги, колье, браслет и перстень. Этот гарнитур был частью ювелирной коллекции семьи, передававшейся из поколения в поколение. Даже отец в самые тяжелые времена не пытался продать или заложить хоть один из этих предметов.