– Это случается каждый месяц, – говорила она, одной рукой прижимая к себе салфетку, а другой не давая ему воспользоваться телефоном.
– Ничего подобного, – возражал Локхарт. – У меня никогда в жизни не шла так кровь.
– Это бывает только у девочек, а не у мальчиков.
– Все равно, я считаю, что тебе надо обратиться к врачу, – настаивал Локхарт.
– Но это происходит уже гак давно.
– Тем более надо сходить к врачу. Это явно что-то хроническое.
– Ну, если ты настаиваешь, – сдалась Джессика. Локхарт настаивал. И потому как-то утром, когда он отправился отбывать свое одиночное заключение в конторе, Джессика пошла к врачу.
– Моего мужа беспокоят мои кровотечения, – изложила она свою жалобу.
– Я ему говорила, что это чепуха, но он настоял, чтобы я обратилась к вам.
–Вашего мужа? – переспросил врач, за пять минут убедившись, что миссис Флоуз еще девственница. – Вы сказали «вашего мужа»?
– Да, – с гордостью произнесла Джессика. – Его зовут Локхарт. По-моему, прекрасное имя, не правда ли?
Доктор Мэннет сопоставил имя, очевидную привлекательность Джессики и вероятность того, что у мистера Флоуза, возможно, было не только наглухо замкнутое сердце[4], но и запертый на висячий замок пенис, если его не доводит до сексуального сумасшествия близость столь очаровательной жены. Перебрав все это в уме, он решил выступить в роли консультанта. К этому моменту ему уже пришлось лечь грудью на стол, чтобы скрывать собственную физическую реакцию.
– Скажите, миссис Флоуз, – произнес он с нажимом в голосе, продиктованным ощущением того, что у него вот-вот случится эмиссия, – разве ваш муж никогда… – Он остановился и нервно подергался в кресле. – Я хочу сказать, – продолжил он, когда конвульсии кончились, – э-э-э… позвольте мне поставить вопрос так, вы не разрешаете ему… э-э-э… прикасаться к вам?
– Почему же, – ответила Джессика, с беспокойством следившая за страданиями доктора. – Мы целуемся и обнимаем друга друга.
– Целуетесь и обнимаете, – простонал доктор Мэннет. – Только целуетесь и… э-э-э… крепко обнимаетесь? И ничего больше?
– Больше? – спросила Джессика. – А что больше? Доктор Мэннет в отчаянии смотрел на ее ангельское личико. За всю свою долгую врачебную практику он никогда не встречал женщину, которая была бы столь красива, но при этом понятия бы не имела, что брак – нечто большее, нежели только поцелуи и объятия.
– Вы больше в постели ничем не занимаетесь?
– Ну, спим, конечно, – ответила Джессика.
– О Боже, – пробормотал себе под нос доктор, – они спят. А больше вы совершенно ничего не делаете?
– Локхарт храпит, – уточнила после долгого размышления Джессика, – а больше я ничего особенного припомнить не могу.