– Хорошо снова очутиться дома, – сказал он, когда лошади въехали на небольшой уклон, ведший прямо к зданию.
Миссис Флоуз не видела вокруг себя ничего хорошего.
– А что это там за башня? – спросила она.
– Это старинная башня-убежище. Мой дед ее сильно перестроил, но дом остался почти таким же, каким был в XVI веке.
В последнем миссис Флоуз не сомневалась. Но башня вызвала у нее недоумение и безотчетные опасения[9].
– В ней спасались и люди, и скотина от набегов шотландцев. Стены у нее десять футов толщиной, и шайке мародеров или болотных разбойников было не под силу вломиться в нее.
– А кто такие болотные разбойники? – спросила миссис Флоуз.
– Их уже больше нет, мадам, – ответил старик, – но прежде они существовали. Это грабители, конокрады и угонщики скота из Ридесдейла и Северного Тайндейла. Королевские законы стали соблюдаться в этих краях только где-то с XVII века, а кое-кто утверждает, что и того позже. До 1700 года от королевского офицера, который рискнул бы наводить тут порядок, потребовалось бы немало мужества.
– Но почему болотные разбойники? – Миссис Флоуз пыталась перенести внимание с гранитного дома, к которому они приближались, на что-то иное.
– Потому что они маскировались, обвешиваясь болотным мхом. Они строили свои укрепленные лагеря в глубине болот, из толстенных дубовых бревен, и покрывали их мхом не только для маскировки, но и чтобы их невозможно было сжечь. Их, наверное, было очень трудно обнаружить в здешних топях и трясинах. И драться с ними могли только мужественные люди, не ведающие страха смерти.
– Мне кажется, любой, кто селился в этих краях, просто-таки жаждал смерти, – сказала миссис Флоуз.
Но даже упоминание о Великой Определенности не могло сбить старика с воспоминаний о великом прошлом.
– Можно сказать и так, мадам; но мы, Флоузы, живем здесь с Бог знает каких времен, и Флоузы сражались на стороне Перси еще в битве при Оттенберне, о которой поется в песнях.
Как бы в подтверждение его слов со стороны полигона снова донесся звук разрыва, а когда его перекаты стихли, послышалось нечто еще более зловещее: где-то выли собаки.
– О Боже, а это что такое? – спросила миссис Флоуз, теперь уже встревоженная не на шутку. Старик сиял.
– Это псарня Флоузов, мадам, – сказал он и постучал по переднему окошку экипажа палкой с серебряной рукояткой. Сидевший на козлах Додд наклонился вперед и вниз, так что голова оказалась у него между колен, и снизу заглянул в окошко. Миссис Флоуз впервые обратила внимание, что глаза у него слегка косят. В таком ракурсе выражение его лица казалось каким-то особенно хитрым, злобным и жутким.