- Далеко намылились?
- Да в Мертвый город, - сказал я, не видя смысла врать. - А вы-то сами куда?
- На Кудыкину гору, воровать помидоры, - скривился Молоток.
- Ну, не хочешь говорить, не говори. Это же такое дело. - Я улыбнулся. - Добровольное!
- Побазарить бы надо, - сказал Молоток.
- О чем это еще? - как можно спокойнее поинтересовался я.
- Мне тут братва написала, - с этими словами Молоток постучал ногтем заскорузлого указательного пальца по своему наручному ПДА, - что ты, дескать, с фраерком одним знаешься. Из очень плохой организации!
- Что еще за фраер? - о Рыбине я в тот момент не думал ни секунды. Поэтому мое удивление получилось весьма натуральным. Думаю, Баранов, который внимательно следил за моими реакциями, это оценил.
- Да Рыбин его фамилия. Сука порядочная! Четверых наших положил! - сказал Молоток.
- Ну так положите вы его - и вся недолга! - предложил я. К слову, я очень старался, чтобы в моих словах не звенел ледяной сарказм.
- Ты не понимаеш-ш-шь… - змеей прошипел Молоток и его глаза злобно сузились. - Ты не понимаешь, какие силы стоят за этой сукой!
- Я действительно не понимаю, тут ты прав, брат. Я вообще лицо частное. И интересы у меня сам знаешь какие - бабос, бухло и художественная гребля.
Молоток и Баранов осклабились, обнажая желтые кариесные зубы, - очевидно, им понравилось про «художественную греблю».
- Да мы знаем, что ты по этому делу спец, - с улыбкой детдомовского старосты сказал Молоток. - Попа-рот, все дела…
- Так что я этих ваших терок не понимаю - долг, свобода, честь… А Тополь вон, - я указал на своего друга, который тем временем закурил, имитируя непринужденность, - вообще четыре класса только окончил. Читает и то с трудом! У него вообще никаких идеалов нет. Мы на вас, на пацанов из «Свободы», смотрим как на небожителей. Потому что сами-то мы не выше скотины. А у вас цели есть в жизни, идеалы… Короче, респекты, уважуха и удачи всяческой!
- Что-то уж больно складно заливаешь, - с недоверием процедил Молоток, критически глядя на Тополя.
- Зуб даю! - Я сделал характерный прикусывающий жест.
«Тот, кто не боится показаться дураком, одурачит кого угодно», - помнил я наставления одного из моих учителей, великого, и тут без всяких преувеличений, сталкера по кличке Дед Иван, с которым познакомил меня мой наставник Дайвер, ныне, увы, покойный.
Вдруг ветер в голове у Молотка резко переменился. И он, забыв о благодушном презрении, с которым смотрел на меня секунду назад, вновь начал наезжать.
- Хорош трындеть, Комбат. Говори, что у тебя с этим чуваком? Вас в «Лейке» видели. И зафотали.