Старшей в нашей группе была Лидия Николаевна, женщина лет сорока пяти, худенькая, маленькая и быстрая, острая на язык. Встретила она меня совсем недоброжелательно. Откровенно оглядела с ног до головы, спросила отрывисто:
— Пересадку делаешь?
— Как это?
— А так это! Перекукуешь, да и бежать за длинным рублем?
— Мне длины и у этих рублей хватит. Она недоверчиво промычала:
— Ну-ну!.. Поглядим, какая завтра погода будет.
— В Ленинграде климат переменчивый.
— Вот и я про это самое, красуля, толкую!
А в обед незаметно выспросила меня решительно обо всем. Еще более недоброжелательно проговорила:
— Ты оглянись, девушка: в ту ли дверь вошла?
Я ничего не ответила. Но учила она меня настойчиво и безжалостно смеялась над каждой ошибкой. И нашла коса на камень: в насмешках Лидии Николаевны было что-то совсем другое, чем у некоторых заказчиц в ателье или покупателей в магазине, и мне почему-то очень хотелось доказать ей, что и я не лыком шита. Освоилась я с инструментом, правилами технического черчения и ГОСТами довольно быстро, рука у меня была твердая, глаза хорошие, трудиться я умела, и недели через две Лидия Николаевна, разглядывая мою кальку деталировки, удивленно проговорила:
— Чистенько, Танечка! — И дала мне чертеж узла.
Большинство работавших, кроме старших групп, были девушки примерно моего возраста. Многие из них учились по вечерам в институтах или техникумах. И хотя зарплата была маленькой, о чем они часто и много говорили, но я догадывалась, что почти у всех у них было ощущение собственной нужности, полезности дела, которым они занимались, и даже достоинство рабочего человека.
На заводе, который был придан нашему КБ, выходил новый образец, об этом иногда писали даже в газетах. И Лидия Николаевна говорила:
— Весь механизм передвижения через нашу группу прошел!
Чертежница Лида-маленькая, круглолицая, веснушчатая, с носиком пуговкой, подчеркнуто безразлично дополняла:
— Корпус редуктора ничего себе был, на трех листах делать пришлось.
— От размеров прямо в глазах рябило, — тоже со скрытой гордостью договаривала ее подружка Галя.
И никто из них при этом даже словом не обмолвится, что фамилии их совсем не упоминаются в проекте, а на листах пишутся в самом низу штампа!
А если кто-нибудь при копировке перевирал чертеж и в цехе запарывали детали или не могли смонтировать узел, Лидия Николаевна без-жалостно насмехалась:
— Металл на то и металл, он точности требует! Третий год, Лида, сидишь, десять пар налокотников протерла, а вертикаль от горизонтали отличать не научилась!..
Лида краснела, шмыгала носом: