Будет, непременно будет, только сначала планете нужно избавиться окончательно от гнойникового нароста – этого глупого, бездумного, никчемного человечества, которое только и делает, что уничтожает все вокруг, включая самих себя. Там, на поверхности, творится, наверное, сущий ад. Даже представить сложно. Те редкие книги, чаще всего фантастические, что читал в детстве, рассказывали о какой-то ядерной зиме, резком понижении температуры и глобальном изменении флоры и фауны. Было страшно интересно… Нет, не так, было и страшно и интересно все увидеть своими глазами, посмотреть, что сделали мы, люди, с так горячо любимым миром, с самими собой. Это как первое знакомство с огнем, хочется потрогать пальчиками, повертеть в руках, попробовать на вкус, но нельзя – опасно, больно, смертельно.
Я вернулся к себе в жилой отсек.
Сколько нам отмерила жизнь, сколько дней судьбой предначертано слышать удары собственного сердца? К чему эти линии на ладонях? Разве они знали, что может произойти нечто подобное? Можно ли им верить… Я смотрю на свои руки. Линия жизни практически дотрагивается запястья. Долгожитель. А хочется ли теперь... Мы променяли жизнь при ярком солнце на существование под тусклой лампочкой на низком своде потолка, каждый день молясь о том, чтобы не вышла из строя дизельная электростанция. Питаемся консервами, одними и теми же, следя, чтобы кто-то не съел больше. Каждую ночь ворочаемся в кровати, слушая храп десятка соседей и мечтая засунуть грязный носок поглубже в глотку, чтобы те уже никогда не проснулись. У нас по-прежнему есть секреты и тайны, которыми не делимся с другими, даже во имя спасения. Торгуемся, крадем, отнимаем, прячем… Ничего святого. Мы думали, что Катастрофа нас объединит, на деле же только взрастили еще больше ненависть друг к другу. Сколько сейчас стоит жизнь? Какой сегодня курс?.
Послышались шаги. Загорелся свет. Команда «Подъем».
Открываю глаза…
Жилой отсек убежища. Снова. А так хотелось чуда… Видимо наши создатели совсем разочаровались в своих творениях, устали спасать, махнули рукой и ушли. Навсегда. А мы доживем свой век под светом лучины в керосиновой лампе, скитаясь по подземельям, и исчезнем с лица Земли, растворимся во мраке. Человечество шло долгой дорогой, тяжелой, местами опасной, и вот, спустя тысячелетия вернулось туда, откуда вышло – к пещерам. Закат. Заключительный виток истории.
Отовсюду раздавался скрип кроватей, как всегда недовольные ворчливые возгласы, шорох тапочек и шлепки босых ног. На многих из нас по-прежнему были больничные пижамы, которые уже достаточно испачкались, ведь первые два дня мы приводили убежище в порядок: мыли, убирали, чистили. Но постирать свою одежду никак не удавалось: не было ни времени, ни средств, даже обычное мыло в дефиците, его берегли.