— Так к власти на болоте и пришли вы? — спросила Люция.
— Верно, — ответил Кхмыря, — до прихода Юджина я предводительствовал шайкой, с которой Белез и заключил договор стражи. К сожалению, объявлять меня королем Владыка не торопится, а его наместник не понимает, насколько это важно. Без надлежащего титула мои руки связаны, для решения пустяковых вопросов приходится ублажать сумасшедшего!
— И чего вы от нас-то хотите? — поинтересовался Жупель, — если банда Юджина не сумела ухлопать профессора, то и мы ничем помочь не сможем. Нет, госпожа ведьма колдует знатно, но всему есть предел.
Кхмыря покачал головой.
— Убийство Тяп-Ляпика не решит проблемы, а только вызовет ненависть его покупателей, а это каждый третий, если не каждый второй житель болота. Да и копье-то Юджину не особо нужно, ему необходим тот самый яд, и я хочу, чтобы вы его для меня выкрали.
— Каким образом? Я — маг, а не воришка! — резонно заметила Люция.
— В том-то и дело, — охотно согласился советник, — ворья у нас тут хоть задницей ешь, и Тяп-Ляпику об этом лучшего кого-либо известно. Чтобы выкрасть яд, нужна ведьма. Поговаривают, профессор питает к ним особую нежную любовь.
Кхмыря похотливо рассмеялся.
— Что у вас на уме? — подозрительно спросила Люция.
— Всё просто, — произнес советник, — хоть Тяп-Ляпик и врет на каждом шагу, какой он гениальный ученый во всех сферах, на самом деле эта скотина разбирается только в своих шестеренках, и то через раз. Ни в ядах, ни, тем паче, в магии и алхимии профессор ни в зуб ногой!
— Откуда же у него яд?
— Я как раз к этому и подхожу. Много лет назад, когда никакой лавки у Тяп-Ляпика не было и в помине, а его луки и арбалеты ломались столь часто, что их и даром никто не брал, он, во время путешествия по болоту, натолкнулся на домик человеческой ведьмы. Уж не знаю, что она в нём нашла, может, страшная была, что свои в болото выгнали, да только поженились они. На полном серьезе! После чего, разумеется, Тяп-Ляпик стал изгоем для нашего добропорядочного общества.
Я кивнул. И взаправду отвратительно. Браки между расами противны Светлому Владыке, а стало быть, не имеют потомства. Практически у всех народов подобный грех, как правило, карался изгнанием. Насколько мне известно, большинство гномов-торговцев Великого Королевства оказались вынуждены покинуть родные города и открыть свои лавки в чужих землях именно из-за любви к «высоким девочкам». У людей найти спутника жизни в чужой расе также означало навеки расстаться со своим домом и положением. Причем, если простолюдину ещё могли простить сей позор, то дворянину — никогда. Исключение делалось только для чистых эльфийских дев, и то полагалось для начала спасти прелестницу из лап злодея. Злые языки поговаривали, что благородные рыцари порой сами приплачивали чернокнижникам и колдунам, дабы те воровали дев, а потом прятали их в своих башнях. Получалось, что и славный подвиг, и красавица шли, так сказать, в одной кружке. Разумеется, сами эльфы союзы между благородными рыцарями и своими прекрасными девами не одобряли, нередко и шальная стрела через щель в забрале прилетала. Разумеется, к шалостям юных остроухих менестрелей, соблазняющих деревенских простачек, лесной народ относился куда более снисходительно, дескать, надо дать молодежи нагуляться. Правда, за подобные «гулянки» уже люди могли уши отрезать.