Осторожно я подошел вплотную к карете. Для того чтобы побороть сомнения и решиться постучать в дверь у меня ушло, наверное, минуты три, но я сделал это.
— Я же просила Вас убраться! — послышался голос из-за двери.
У меня в горле застрял ком. Только Светлый Владыка знал, как на самом деле мне в этот момент хотелось сбежать, однако сделать это было тоже страшно. Потеряв дар речи, я смог только ещё раз постучать в дверь.
— Вы чего там, глухие?! Оставьте меня в покое!
Увы, моя рука не остановилась, непроизвольно продолжая стучать. Я почувствовал себя дятлом. Из кареты донеслось рычание, дверь отворилась, и на пороге появилась ОНА! В своих нежных ручках она держала всю ту же скамейку для ног.
— Можно? — как-то тихо-тихо и глупо-глупо произнес я.
Люция удивленно приподняла свои прекрасные брови.
— Так ты не князь! — сказала она.
Я припал на колено.
— Верно, Ваше Высочество, я скромный слуга церкви, пришел узнать, не нуждаетесь ли Вы в чём?
Она была прекрасна, даже в своём раздражении. Недовольно надув алые губки, принцесса произнесла:
— Святоша, значит. Неужели церковь не научила тебя не беспокоить людей, когда они того не хотят?!
Я замялся, но тут вдохновение таки пришло ко мне:
— Сказано в святых книгах: «Идя к людям, не бойтесь отчуждения, входя в их жилье, говорите: «Мир сему дому» и блаженны будете. Проповедуйте, спасая грешников, и сами спасение обретете. Блажен неравнодушный, ибо войдет он Царство Небесное. Не желайте спастись в одиночку, не бойтесь взывать к людям, ибо лицемерие есть хуже всего остального греха. Люби мир, и тебя полюбит небо!»
Я определенно превзошел сам себя. Прекрасная принцесса, выслушав мою тираду, казалось, смягчилась. Недовольство на её лице, хоть и не пропало, но сменилось выражением то ли насмешливости, то ли любопытства. Тем не менее Её Высочество не торопились меняться:
— А если кто-нибудь, кого ты пришел спасать, предположим, вдруг возьмет и огреет тебя какой-нибудь скамейкой для ног, ты помолишься потом за спасение души этого «кого-то»? — спросила она, замахнувшись.
Я занервничал. Ответ, согласно церковным книгам, был очевиден. Однако, если я сейчас скажу «да», то шишка появится уже и на моем лбу. А, в отличие от господина Герхарда, мой череп не был столь благородного происхождения, чтобы тратить на него силу кристалла. Требовалось срочно увести разговор в сторону…. К сожалению, в голову лезла всякая банальщина, вроде: «Почту за счастье даже умереть от такой красоты». Я кожей чувствовал, что такой комплимент не пройдет. Принцесса явно привыкла к подобным речам со стороны рыцарства. Так что в изысканных комплиментах я отнюдь не прослыл бы первопроходцем.