Я пожал плечами и кивнул головой. Толстый изо всех сил саданул меня другой ногой, которая тут же снова наткнулась на два кулака. Это был один из самых мужественных и сильных наших парней, но такого я не ожидал. Хотя знал, что, благодаря своему весу и огромности. Толстый никогда не проигрывал.
Еще, — уже не сказал, а простонал Толстый.
Я был поражен, но знал — ноги в ход он уже не пустит и, сжалившись над ним, подошел в упор. Толстый изо всех сил попытался садануть меня кулаком в грудь. Я решил позабавиться, пропустил удар, убрав диафрагму вовнутрь, всего лишь на два сантиметра, но удар потерял свою силу. Толстый был потрясен. А я, улыбнувшись, несильно ткнул пальцем в его мощный бицепс. Мой соперник оцепенел и вдруг с тихим стоном повалился на пол.
Вадик, — кинулся я к нему, хватая его за бицепс. "Куда же я попал?" — думал я.
Вадим, Вадик, что с рукой?
Ноги, — еле выдавил он, — Ноги. — И заплакал.
Что же ты молчал? — тоже чуть не плача спросил я.
Привык я, до последнего, — мужественно признался Толстый.
Дурак ты! — махнул я рукой. — Прешь всегда… Прибьют когда-нибудь.
Все так же продолжая лежать, Толстый вдруг спросил:
Серега, неужели то, что ты говорил, все — правда? Неужели тебе, чертяке, так повезло? Странно, почему тебе? Послушай, — он вдруг сел, — так значит, есть Школы, есть Учителя, есть боевое искусство. Это не чушь киношников? Значит, и Брюс Ли такой в жизни?
Я пожал плечами.
Я не верю в это чудо! — заорал Толстый. — Я не верю в это счастье! — вопил он, тыкаясь головой в борцовский ковер. — Пацаны! Фонарь! Бейте его, гада! Бейте! Я хочу это видеть со стороны. — Толстый, уже не стесняясь, размазывал слезы и сопли кулаками.
Оживления в коллективе не последовало.
"Бейте", — хмыкнул Фонарь. — Один уже бил. И шо теперь?
Бейте! — кричал Толстый. — Иначе будет, как в том анекдоте: он уедет, а я вам…
Это возымело действие. Почесав под мышкой, вышел Игорек, крепкий,
атлетического сложения парнишка. Вид у него был, как у гладиатора, идущего на смерть.
Да что вы, ребята! — радостно воскликнул я. — Можно и не бить, можно мягко.
Угу! — промычал Игорек. — Видели.
Мягко? — переспросил Толстый. — А меня за что?
Да нет, просто по правилам Школы — сразу мягко нельзя.
Ну, а теперь можно? — поинтересовался Игорь.
Конечно, — кивнул я.
Мы стали друг напротив друга, поклонились. Надо отдать должное ребятам: они действительно были мужественными. Игорь ринулся на меня. Я снова чуть отошел в сторону и по ходу ускорил его, подтолкнув одной ладонью под зад, другой — в затылок. И чуть-чуть не рассчитал. Игорь пробежал через весь зал, треснувшись лбом в противоположную стену.