До смешного дошли люди Мы говорим на непонятном для нас языке, но, когда натыкаемся на непостижимое, вместо того чтобы признать себя маленькими и слабыми, гордо расправляем плечи и придумываем непонятному столь же непонятные названия. Непонятным названиям мы придумываем еще названия и называем все это терминологией! Хотя остальное время говорим на родном языке. Почему мы забыли один из законов, одну из мудростей, которую поняли когда-то, на самой заре, почему забыли, что премудрый язык — язык глупцов? Когда успели забыть о живущих в мире двух сестрах — глупости и гордости? Мы гордые и скрываем свою глупость Мы глупые и не скрываем своей гордости. Примерно такие мысли занимали меня, затрагивали незначительно и умирали, ни во что не превращаясь.
Мир увлекал своей красотой, открываясь то ли поздно, то ли рано. Я пытался смотреть во все глаза, а может, мне и повезло, что я ничего до сих пор не видел, кроме своего двора, по которому ходил кругами столько лет. Я обращал внимание на то, что животные — не менее страстные, чем люди, и так же сильно ищут друг друга, чтобы соединиться на непродолжительное, но упоительное время. Я открывал мир страсти, чувств, казавшихся реальнее книжных и непонятных. Не понимал тогда, что все реальное — еще и опасно.
Откуда было это знать? Зачерпывая горстями песок, бросал я его в голубое озеро, радуясь жизни, прозрачному воздуху, бегал по лесу примитивным и радостным животным Упоительное знакомство с природой. Ни один человек мне не мешал Никому я не был нужен. В столовой меня по ходу дела кормили Отец по ходу дела приходил, но редко и измученный, теперь стало понятно чем. Говорил свое "ну как?", а я на бегу повторял: "Нормально!"
Потом разразилась катастрофа. Неожиданно появилась моя мама, вся трясущаяся, как будто увидела что-то ужасное. Я думаю, что она действительно что-то увидела и узнала Мир не без «добрых» людей, и «добрые» люди (видно, пришло время) рассказали маме все, что знали, а знали они, по видимому, много
После того как к начальнику лагеря приехала жена и целые сутки из домика раздавались приглушенные женские рыдания со спокойным твердым мужским голосом, в лагере долго шушукались, невинно улыбались и особенно услужливо обращались к моему отцу.
Мать совершила ошибку Наверное, слишком много накопилось. Тем летом я потерял и мать, и отца. Отец вдруг стал ко мне равнодушен. Впрочем, мне часто казалось, что равнодушен он ко всему Я так ни разу в жизни и не слышал, чтобы отец повысил голос Хоть бы ударил меня когда-нибудь! Он обладал каким то нечеловеческим спокойствием. Меня это пугало, мать доводило до истерики. Вот так все и закончилось в их жизни. Что рухнуло в жизни матери Сказать по правде, даже не знаю, как она выжила Отец для нее был всем. Она забрала меня в город и, доехав до дома, упала в постель, встав только через несколько месяцев — худая, страшная, постаревшая на полжизни.