По объяснению псковской летописи, «инде на едином месте честь не стоит, в мудрости разумных ищет, а на гордых и безумных пребыти не может». При всей общей справедливости этого объяснения, оно несколько туманно. В чем проявились «гордость» и «безумие» владычного ключника?
Ответ на этот вопрос можно найти в памятнике с длинным названием, начало которого читается так: «Словеса избрана от святых писаний о правде, о смиренномудрии». «Словеса» подробно, но в церковном велеречивом и патетическом стиле рассказывают о новгородских событиях. Они были составлены, по-видимому, при митрополичьей кафедре и носили официальный, пропагандистский характер. Автор их не скрывает своего враждебного отношения к новгородцам, которые «ко тме приступиша невидения, рекше к Латыном отступающе прилепляхуся». Тем не менее, несмотря на тенденциозность «Словес», они содержат интересные и далеко не лишенные правдоподобия сведения.
Оказывается, Пимен («Помин») был одним из главных деятелей «литовской» партии. «Словеса» обвиняют его в том, что он но смерти Ионы разворовывал его казну («татьством из казны его себе выносил»)- Но еще хуже было, что «лукавый чернец Помин» хотел поставления на кафедру «от того Григория богоотметного», т. е. от униатствующего киевского митрополита. Если верить «Словесам», Пимена не смутило, что он «не приат бысть от людей православных на великую степень», т. е. не прошел на выборах. Он якобы прямо заявлял: «Хотя на Киев мя пошлите, и там на свое поставление еду».
Не каждому слову «Словес» можно безоговорочно верить, но в данном случае их сведения заслуживают внимания. Вполне возможно, что Пимен, раздосадованный результатами выборов, встал в оппозицию к новому владыке и пытался апеллировать к Григорию. Возможно и другое — Пимен и раньше был тесно связан с «литовской» партией и с митрополитом-униатом. Именно он мог быть ставленником сторонников сближения с Литвой. Во всяком случае, можно предполагать прямую связь между московскими и псковскими известиями. Они в совокупности рисуют одну и ту же картину, хотя и лишенную четких хронологических очертаний. Приверженность Пимена к «латинству», или, в более широком смысле, к крайним силам «литовской» партии, могла привести его к конфликту с общественным мнением, с большинством на вече и даже среди бояр, и повлечь за собой крупные неприятности для бывшего ключника, о которых рассказывает псковский летописец. Выступление против Пимена и наказание его — показатель того, что, несмотря на прибытие «князя из королевы руки», новгородцы в массе своей вовсе не были склонны к разрыву с великим князем, с Русской землей, к переходу под патронат киевского митрополита. Расправа над Пименом свидетельствовала о силе сторонников Москвы, сторонников традиционной политики единства с Русской землей. В лице Феофила к власти пришла, по-видимому, умеренная группировка, готовая продолжать политику Ионы — сохранять связи с Москвой, отстаивая вместе с тем свои привилегии.
|