Раздался пронзительный крик. Но кричала не Кэти, а ее дочь. Сара стояла, прижав обе руки к щекам, и испускала один дикий вопль за другим.
Дверь библиотеки распахнулась, и в комнату вбежал Кеннард. При виде хозяина, катающегося по полу в обнимку с сыном, он резко остановился и так и остался стоять возле порога, пока его не оттолкнул Эндри, прибежавший на шум. Окинув быстрым взглядом комнату, Эндри сразу же понял, что здесь произошло. Он бросился к дерущимся мужчинам и, схватив за шиворот того из них, кто был сверху, заставил его разжать пальцы, сомкнувшиеся вокруг шеи противника, и одним резким рывком поднял на ноги. Не отпуская молодого человека, он посмотрел на старшего мужчину, лежащего на полу. Интуиция подсказала ему, что это и есть тот самый человек, встречи с которым он желал уже долгие, долгие годы.
— Ты свинья! Ты грязная, мерзкая свинья! — кричал Дэниел срывающимся голосом, с ненавистью глядя на отца и пытаясь тем временем стряхнуть с себя руку Эндри, держащую его за воротник. — Я убью тебя! Я убью тебя за то, что ты сделал. Я… я должен был догадаться, что ты не случайно торопил нас со свадьбой, что за всем этим стояли твои дьявольские козни. Но я убью тебя. Убью, слышишь?
Он всхлипывал, но его глаза были сухими. Бернард Розье с усилием поднялся с пола. Пошатнувшись, он дотронулся до шеи, на которой пальцы сына оставили малиновый след.
— Ты можешь убить меня, когда тебе будет угодно, — сказал он, с трудом переводя дыхание. — Но имей в виду: тебя за это повесят. Подумай, что станется с твоей вдовой, если ты закончишь свою жизнь на виселице.
Дэниел продолжал вырываться, дрожа и извиваясь всем телом, но пальцы Эндри крепко сжимали его воротник. Удерживая молодого человека, Эндри посмотрел на Бернарда. Он сказал всего лишь одно слово, и сказал его по-норвежски. Но по его тону было понятно, что это самое ужасное ругательство, какое только можно себе представить. Оно исходило из самых глубин его существа и несло в себе всю ненависть и презрение, на какое способен человек.
От Бернарда Розье это не ускользнуло. Им овладела бешеная ярость, и он, шагнув к Эндри, закричал:
— Убирайся отсюда, мерзкое отродье! Убирайтесь вон вы все! Выметайся из моего дома, поганая шлюха, — он повернулся к Кэти, — и забирай с собой своего грязного моряка! Вон из моего дома, проклятые ублюдки!
Кэти, мистер Хевитт, Кеннард и даже Дэниел Розье, которого Эндри больше не удерживал, повисли на этом бородатом гиганте, стараясь подтащить его к двери и умоляя в один голос не затевать драку. Единственным человеком в комнате, кто не пошевелился, была Сара. Она все так же стояла, прислонившись спиной к спинке дивана, и смотрела прямо перед собой. Ее лицо было таким, словно она не могла поверить, что эта ужасная сцена происходит на самом деле.