Я приказал вновь включить моторы, и мы двинулись по огромной спирали, направляясь к внутренней поверхности Луны. Наше движение было довольно медленным, но по мере спуска температура неуклонно росла, а барометр неизменно показывал наличие атмосферы земного типа. Свечение под нами усиливалось по мере приближения к неизвестному источнику освещения, пока огромный колодец, в котором мы находились, не залил свет.
Все это время Ортис, скованный наручниками, сидел в своей каюте. Я распорядился, чтобы ему вовремя приносили пищу и воду, но никто не разговаривал с ним. Нортона я перевел в свою каюту. Узнав, что Ортис пьяница, предатель и потенциальный убийца, я не питал к нему никакой жалости. Я решил судить его, так как не собирался проводить оставшиеся мне часы или годы жизни взаперти с ним, в одном корабле. Я знал, что вердикт любого суда — будь то остальные члены экипажа «Барсума» или Главный Судья Мирного Воздушного Флота — будет для Ортиса звучать одинаково: смерть. Пока же я занимался более насущными делами, а он продолжал жить, хотя и не разделял наших страхов, надежд и радостей.
Через двадцать четыре часа после начала спуска в кратер, мы внезапно увидели под собой картину настолько чудесную и невероятную по сравнению с пейзажем на поверхности Луны, что она напомнила нам о родной Земле. Мягкий рассеянный свет заливал небольшие горы, долины и море. Горы были такими же изрезанными, как и на поверхности спутника, и казались такими же высокими. Зелень покрывала их почти до самых вершин, во всяком случае — многие из них, находящиеся в поле зрения. Тут же росли леса — странные леса настолько неземных деревьев, что они казались фантасмагорическим порождением сна.
Мы не смогли бы уже подняться выше пятисот футов над жерлом колодца, куда попали из космоса, когда я нашел отличное место для посадки. Все прошло на редкость удачно, и мы мягко опустились недалеко от густого леса, возле русла небольшого ручья. Затем мы открыли главный передний люк и поднялись на палубу «Барсума» — первые земляне, дышащие лунным воздухом. Это произошло согласно земному исчислению в одиннадцать утра, 8 января 2026-го года.
Мне кажется, первое, что привлекло наше внимание и возбудило любопытство — странное и непрывычное для нас свечение, освещающее лунную поверхность. Над головами клубились мохнатые облака, нижняя часть которых будто бы освещалась снизу, так как в разрывы между облаками виднелась блестящая, как чернила, тьма и ничто не наводило на мысль, что источником света и тепла является наше Солнце. Облака не отбрасывали тени, казалось, тени не было и от корабля, не говоря уже о близлежащем лесе. Все-таки тени были — мерцающие и расплывчатые, превращающиеся в ничто по краям. Мы сами практически не отбрасывали тени на поверхность «Барсума», чего на Земле можно было ожидать в облачный пасмурный день. Но освещение было такое, как в солнечный день на Земле. Этот загадочный лунный свет весьма заинтересовал нас, но прошло некоторое время, прежде чем мы обнаружили его источник. Вернее — источников на самом деле было два. Первый — и основной — был радий, обильно содержащийся в лунной почве, из него также состояло большинство гор. Его свечение смешивалось со светом, имевшим иную природу. Солнечный свет проникал внутрь Луны через сотни тысяч кратеров, пронизывающих всю лунную оболочку. Именно этот источник поддерживал внутреннюю температуру около восьмидесяти градусов по Фаренгейту.