Ортис, ставший почти бессменным спутником вождя, стоял рядом с ним, в то время как я находился в двадцати пяти или тридцати ярдах, точно между Га-ва-го и воинами, ведущими пленника, который должен был невольно пройти рядом со мной. Я остался на пержнем месте, чтобы получше рассмотреть его, что было довольно трудно, так как его со всех сторон окружили Но-ваны. Но когда они приблизились, в их рядах появилась небольшая щель, и у меня появилась наконец возможность, хотя и мельком, взглянуть на пленника; мое сознание отказывалось воспринимать то, что видели мои глаза: передо мной предстала самая настоящая женщина-человек с великолепной фигурой. По земным меркам она выглядела девушкой лет восемнадцати с шелковистыми черными волосами, более всего напоминавшими цветом воронье крыло, и кожей почти алебастровой белизны, слегка окрашенной в кремовый цвет. От земных женщин она отличалась только цветом кожи, если не считать того, что она была гораздо красивее люьбой из них. В такое совершенство черт трудно верилось. Если бы я увидел ее неподвижной, то мог бы поклясться, что она высечена из мрамора, хотя в ее чертах не было ничего холодного. Она прямо-таки излучала жизненную силу и чувство. Если мое первое впечатление было ошеломляющим, то это все было ничтожным по сравнению с тем эффектом, который призвел на нее мой вид, когда она повернула голову и ее глаза встретились с моими. Ее черные брови были очень тонкими, похожими на две стрелки, под которыми мерцали темные колодцы света, окруженные такой же чернотой, как чернота волос. На каждой щеке играл кремовый румянец и — подумать только — эти чудовищные существа видят в таком божественном создании лишь мясо, которое можно съесть! Я вздрогнул от этой мысли, затем наши глаза встретились, и я увидел в ее взгляде удивление, смешанное с изумлением, отраженным в огромных глазах. Она повернула голову, проходя мимо, чтобы лучше рассмотреть меня, и вне всякого сомнения была изумлена не меньше моего, увидев подобное ей существо.
Я импульсивно двинулся вперед. Была ли какая-то просьба в этих глазах, я не знаю, но во мне, видимо, проснулся естественный человеческий инстинкт — помочь слабому. И я оказался справа от нее, совсем рядом, когда она остановилась перед Га-ва-го.
Дикий повелитель Га-ва холодно смотрел на нее, пока со всех сторон раздавались крики: