Путь перед нами на короткое время открылся, когда калкары остановились, видимо, пораженные тем ущербом, который я нанес им, пользуясь оружием, против которого у них не было защиты.
— Забери ножи и пики у упавших, — крикнул я Нах-и-лах, — пока я буду отгонять остальных.
Она сделала, как я приказал, и мы медленно принялись отступать ко входу в тоннель. Мои кресла вывели из строя половину врагов, и наконец мы оказались в проходе, каждый вооруженный пикой и ножом.
— А сейчас беги, Нах-и-лах, как ты никогда не бегала до сих пор, — прошептал я своей спутнице. — Я смогу удерживать их до тех пор, пока ты не достигнешь выхода из тоннеля и заберешься на вершину кратера. Если мне повезет, я последую за тобой.
— Я не оставлю тебя, Дждулиан, — ответила она, — мы уйдем вместе или не уйдем вообще.
— Но ты должна, Нах-и-лах, — требовал я, — именно из-за тебя я сражался с ними. Какая для меня разница, где я окажусь, если на Ва-нахе везде мои враги.
Она мягко положила свою руку поверх моей.
— Я не оставлю тебя, Джулиан, — повторила она, — и на этом конец.
Калкары начали понемногу приходить в себя и продвигаться к нам.
— Стоять! — крикнул я им, — вы видите, какая участь постигла ваших приятелей, когда вы не позволили нам пройти с миром. Это все, чего мы просим. Сейчас я вооружен, и всякого, кто будет преследовать нас, ждет смерть!
Они остановились, и, насколько я видел, начали перешептываться, в то время как Нах-и-лах и я принялись пятиться по коридору за поворот, после которого мы уже не могли видеть их. Здесь мы развернулись и помчались по коридору, словно олени. Я не чувствовал себя в безопасности до самого последнего момента, но вздохнул с облегчением, когда мы проскочили коридор, из которого калкары начали свое cul-de-sac. Мы не слышли шума погони. При ходьбе калкары ерзали по полу своими кожаными сандалиями, в качестве материала для которых. как и для прочих вещей, использовались шкуры Ва-га и пленников из Лейси.
Когда мы добрались до кольев с крючьями, которые отмечали последний поворот перед входом в тоннель, я издал вздох невероятного облегчения. Остановившись, я подхватил все колья, и мы побежали ко входу. Там я выбросил все шесты, за исключением одного, в жерло. Оставшийся я прикрепил к верхушке кратера и, повернувшись, к Нах-и-лах, велел ей взбираться вверх.
— Тебе следовало оставить два кола, — сказала она, — и тогда мы могли бы подниматься вместе; но я потороплюсь, и ты немедленно последуешь за мной, потому что мы не знаем, преследуют ли они нас. Не могу представить, чтобы они позволили нам с такой легкостью ускользнуть.