— Тогда нужно откорректировать курс.
— Незачем. Путь Обреченных оканчивается Поляной Ужаса. Мимо не пройдем.
— Кстати. — Иван посмотрел на метаморфа. — А кто тебя подменил? Найв?
— Найв спит. Я разобрался с автопилотом.
— Умеешь обращаться с техникой?
— А ты как думал?
— Я ничего не думал. Сколько тебе лет, Райбен?
— Много. — Уклончиво ответил метаморф. — Достаточно, чтобы помнить, как включается автопилот в вездеходе.
Флора проснулась, прислушиваясь к их разговору.
Иван обнял ее.
— Я пропустила что-то важное?
— Вот взгляни. — Он указал на монитор. — Мы с Райбеном говорили по поводу построек, обнаруженных в горах. Возможно, там таиться разгадка трагедии «Надежды».
* * *
Райбен вернулся в кабину управления, до места исторической посадки колониального транспорта оставалось менее пятидесяти километров.
Найв по-прежнему дремал, не проявляя никакого интереса к происходящим вокруг событиям, подобное поведение казалось Ивану несколько странным, но кто разберет, что на самом деле воспринимает эмглан: внешние проявления или скрытые за ними мысли окружающих?
Иван развернулся вместе с креслом.
— Флора, скажи, животные Рока подвержены изменениям? — Он уже не раз задавал подобный вопрос, в том числе и самому себе, но пока не нашел однозначного ответа.
Она задумалась, но не надолго.
— Нет. Я не встречала исконных обитателей планеты в форме теней. За метаморфов не ручаюсь, они изменчивы, определить их исходную форму крайне трудно…
— Хорошо, милая, а эмгланы?
— Диких эмгланов я точно не встречала. — Флору невольно передернуло. — Нет, ручаюсь, они не могут жить вне города. В природе слишком много губительных для них ментальных явлений. Эмгланы очень чувствительны к любым проявлениям борьбы за существование, ведь они воспринимают не только мысли, но и неосознанные мнемонические сигналы, такие, к примеру, как ментальная боль.
— Подожди, я не совсем понимаю…
— Любое животное, испытывающее боль или агонию будет источником мнемонического сигнала. Причем в природе всплески отрицательно окрашенных энергий происходят намного чаще и сильнее, чем положительные.
— Выходит, за пределами Рубежа они практически бессильны?
— Не бессильны, но уязвимы. Или если выражаться точнее — ранимы.
— А как же Найв?
— Я забочусь о нем. — Флора взглянула на Ивана. — Он нуждается в защите.
— Подожди, а ты можешь его защитить? — В глазах Таманцева появился блеск.
— Ты что, ревнуешь?
— Да, нет же, успокойся, расскажи мне подробнее. Ты можешь защитить эмглана?
— Могу. Да он и сам не так слаб, как другие.
— То есть тренировка, жизненная закалка делают их сильнее?