Таманцев был ошеломлен той информацией, что обрушилась на него за период их недолгой беседы.
Почему Флора так откровенна с ним?
— Ты не выдаешь мне тайн, не пожалеешь потом о сказанном? — Осторожно осведомился он.
— Нет. Ты и сам все увидишь, почувствуешь, когда окажешься в городе. В моих словах нет секретов.
Иван задумался. Он ощущал Флору, двойственность восприятия все еще настораживала его, но после пережитого в момент схватки с метморфами стресса, восприятие жизненной энергии сидящей рядом женщины казалось приятным, успокаивающим, хотя в исходящих от нее эманациях проскальзывали нотки холода, как будто она вспоминала что-то неприятное, едва ли не омерзительное, но как он мог поручиться за истинность своего нового мироощущения, когда опыта — чуть, а явление, с которым он столкнулся не просто незаурядно, — оно выходило за рамки его знаний и представлений о возможностях человеческого рассудка.
Таманцева словно раздирало на части: он пытался прислушаться к себе, вбирал ощущения исходящие от Флоры и одновременно не мог отбросить мысли о таинственных лазутчиках, проникших, по словам Шодан, в город.
Все признаки указывали на современную экипировку неведомых бойцов. В совпадения Таманцев не верил, раз уж тут, впервые за полтора тысячелетия изоляции колонии появились люди, экипированные по стандарту современных десантных подразделений, значит, они пришли по его следу.
Кто? Пилоты ганианских истребителей, бросившиеся на перехват? Сомнительно… Не те нервы, чтобы погружаться в гипесрферу вслед за «Фантомом», совершающим явный «слепой рывок».
Однако иных объяснений в голову не приходило.
Таманцев чувствовал, — одним происшествием дело не окончится. Интуиция редко подводила галакткапитана, но сейчас вокруг каждого факта собиралось столько «если», что делать однозначные выводы он бы не взялся.
— Флора, скажи, а раньше появления чужих людей случались?
— Людей — нет. — Она прекрасно поняла, что подразумевает вопрос Ивана. — Были случаи, когда из леса приходили изменившиеся — потомки тех колонистов что потеряли рассудок, превратившись в подобие зверей.
— Дети, сумевшие развиться самостоятельно, осознать себя?
— Приблизительно так. — Кивнула Флора. — Они не умели разговаривать, но демонстрировали признаки интеллекта. К сожалению, я не могу рассказать тебе большего — мне было всего лет сорок, когда такое произошло в последний раз. Смутно помню то время.
Иван с нескрываемым интересом взглянул на нее.
— Извини, женщин не принято спрашивать о возрасте, но ты не оговорилась сейчас? Может, тебе было года четыре?