— Гауптман Рольф? Вы меня слышите?
Он смотрит на меня мутным взглядом.
— Да. Кто вы такой?
— Человек, от которого зависит ваша жизнь. От того, как вы ответите на мои вопросы зависит, сколь долго вы задержитесь на этом свете. Я понятно объясняю?
— Вполне. Что вы хотите знать?
— Как скоро подойдет к вам подкрепление?
— А оно уже здесь. В лесу стоят посты, блокирующие район монастыря. Никто не сможет никуда отсюда уйти. Вас никто не выпустит. В самое ближайшее время сюда подойдут еще части. Так что ваше сопротивление лишено всякого смысла. Бункер таким количеством людей не удержать. Наилучшим выходом будет сдача в плен. Тогда есть хоть какие-то шансы.
— Это вот такие шансы вы имеете в виду? — киваю я в сторону коридора.
Рольф морщится.
— Они были безнадежны.
— Врешь! — вклинивается в разговор Демин.
Поскольку наш разговор с Рольфом шел на русском языке, его смысл хорошо понимали все окружающие.
— Я сам заходил в медблок еще позавчера. Трое из них могли ходить, дело шло на поправку!
— Кто дал приказ об убийстве раненых? — спрашиваю гауптмана.
— Обер-лейтенант.
— Это тот тип, что в камуфляже?
— Да, это он.
— Своим прикидывался! — снова влезает в разговор лейтенант. — Вместе с ними рядом лежал, в одной комнате. Один врач их всех лечил! С одного котла со всеми ел. И так вот, легко…
— Обер-лейтенант, говорите, приказал? — каким-то нехорошим голосом говорит капитан. — А вы, как старший по званию, этот приказ выполнили? Не стыкуется что-то.
— У меня нет никакого другого объяснения! — говорит Рольф. — Вы можете мне верить или не верить, все равно. Лучше подумайте о своей судьбе. Скоро здесь будут наши солдаты, и у вас останется только два пути: остаться живыми или умереть.
У меня редко когда наступало состояние полного озверения, но вот сейчас я поймал себя на мысли, что очень хочу оторвать гауптману башку. Он совершенно очевидно врал, и даже не пытался этого особенно скрывать. То, что он нам сказал о подходе подкреплений, скорее всего, было правдой. А вот относительно приказа о расстреле раненых… На сто процентов я был уверен в том, что это был его приказ. Оглядываюсь на капитана. Похоже, что обуревающие меня чувства нашли аналогичный отклик в его душе.
— Вот что, товарищ лейтенант, — говорю я Демину, — погибшие были вашими бойцами, вам и решать. А что до меня касаемо, то я б прям сейчас своими руками ему шею свернул. Надеюсь, товарищ капитан тоже понимает мои чувства. Извините, но я выйду. Не хочу в одной комнате с этим негодяем находиться. Вы не солдат, Рольф, вы палач!
Поднимаюсь и выхожу в коридор. За спиной звук шагов, меня догоняет Рябинин.