Любченко, чтобы лично с ним переговорить.
Когда пришел Любченко, я попросила его оказать помощь в приобретении гражданской одежды для
двух командиров Красной Армии в обмен на принесенное мною кожаное пальто и гимнастерку, а
также указать безопасный маршрут следования в расположение частей Красной Армии… [27]
Переодевшись, Власов и Свердличенко зашли в Соснову, где встретились с Любченко. Они
представились как командиры Красной Армии, при этом политрук показал Любченко свой
партийный билет.
Любченко связал Власова с партизанским отрядом, находившимся близ Сосновы в лесу, где Власов
узнал, что менее опасным был путь на город Прилуки через село Черняховку, обходя населенные
пункты, так как в них находились немцы. Из этого села мы ушли на следующий день, не будучи никем
задержаны. Мы с Власовым ночевали здесь у одной старухи, а Свердличенко у гражданина, с
которым я пришла в Соснову.
Перед уходом мы с Власовым отдали Любченко на хранение свои пистолеты и документы, за
исключением удостоверений личности. Кроме этого, Власов оставил при себе партийный
билет» {12} .
Как рассказывала на допросе Агнесса Павловна, вместе с Власовым и Свердличенко они
благополучно добрались до Прилук, но, выяснив, что немцы уже в городе, обошли Прилуки
стороной. Через Сребное, Хмелев, Смелое, Белополье вышли первого ноября к Курску, который уже
готовился к эвакуации. Отсюда их отправили в Воронеж…
В июне сорок третьего следователя интересовало, не помышлял ли уже тогда Власов об измене.
— Нет! — ответила Подмазенко. — Напротив… Власов давал высокую оценку действиям частей
Красной Армии в районе Киева и заявлял, что, если бы немецкие войска не окружили Киев, они не
смогли бы его взять. Успехи немцев он рассматривал как временные и противопоставлял им
исторические факты, когда при первоначальных неуспехах в войне русские выходили победителями…
Никаких отрицательных настроений он не высказывал и только желал быстрее соединиться с
частями Красной Армии.
Разумеется, Агнесса Подмазенко, хотя и спала в одной постели с генералом, в вопросах военной
тактики и стратегии разбиралась чисто по–женски. И тем не менее, похоже, что именно так, как
рассказывала Подмазенко, и мыслил командующий 37–й армии. Действительно, если бы немецкие
войска не окружили Киев, они не смогли бы его взять.
Мысль необыкновенно глубокая.
Буквально ощущаешь, как ошеломила она в холодном осеннем лесу генерала Власова,
рассчитывавшего, что немцы будут брать город в лоб, укладывая дивизию за дивизией перед
позициями 37–й армии.
Обнимая беременную военно–полевую жену, Власов поведал ей о своем стратегическом озарении.