— Почему же тогда фон Вальтер взял ее на 'Кентавр'?
— По словам мисс Бенет получается, что он сделал это исключительно из… — официальный представитель скорчил кислое лицо, — из любви к ней, в качестве свадебного подарка.
Кто-то громко рассмеялся, снова послышались возбужденные возгласы, но дальнейшего Нил уже не слышал. За исключением неясного обрывка фразы: что-то насчет того, что теперь против него выдвигают еще и обвинение в злоупотреблении служебным положением. Мир вокруг закачался и потемнел. Только голос ведущей настойчиво бил по нервам и барабанным перепонкам: 'Скандал! Позор ВКС! Верховный трибунал! Военно-полевой суд! Максимальное наказание! Высшая мера! Пожизненное заключение!'. Наконец, он почти машинально выключил головизор.
Резко наступившая тишина буквально оглушила, обрушившись на Нила подобно огромному молоту. Автоматически присев на кровать, он закрыл глаза: 'Все кончено!'. Теперь, после слов Анжелы, никто не сможет доказать, что он не знал об этом чертовом приказе, и, конечно, не имел ни малейшего понятия, о чем был ее репортаж. Будь она проклята! Зачем она это сделала?!
* * *
Довольно большой зал адмиралтейства, отведенный для суда над офицерами 'Кентавра', был заполнен до отказа журналистами так, что яблоку негде упасть. Настырные люди с голокамерами и микрофонами жужжали и кружили по залу, точно рой ос.
Стоило Нилу появиться в дверях, как они кинулись в его сторону, наперебой выкрикивая вопросы и щелкая камерами. К счастью офицер охраны, без которой Нилу теперь не разрешалось и шагу ступить, быстро сориентировался, подав знак своим подчиненным. Те лихо, не делая лишних движений, почти мгновенно очистили довольно широкий проход.
Едва сев на свое место, Нил увидел, что совсем рядом, по правую руку от него, около обвинителя, сидит Анжела. Она явно была вполне довольна собой и своей жизнью. Ну еще бы: столько внимания! Так резко подскочившие рейтинги! Она по-прежнему была необыкновенно хороша, вот только в улыбке ее Нил больше не видел ни тепла ни красоты. Более того, теперь она казалась ему хищническим оскалом.
Спустя мгновение распахнулись тяжелые дубовые двери и по залу прокатился голос служащего: 'Всем встать! Суд идет!'. Неторопливо и с достоинством вплыли пятеро членов военно-полевого суда: два контр-адмирала, один генерал в сопровождении полковника и председатель суда — адмирал космического флота Мартин Бенс. Едва все они расселись по местам, как председатель взял слово:
— Дамы и господа, прежде чем мы начнем, — произнес он, — я хотел бы сообщить вам, что командование ВКС приняло важное решение, озвучить которое я попрошу моего коллегу адмирала Лайнела Хоккинса.