— Вот такая примерно у меня машина, — показал он мне глянцевый разворот, где была изображена покатая синяя тачка. Что одна, что другая — в автомобилях я ничего не понимаю. Но кивнул и, отобрав у него полюбившееся издание, направил указательный палец в сторону душевой кабинки, добавив на всякий случай:
— Поэкономнее с водой!
Про себя я дал зарок перед отъездом натаскать Лене воды под завязочку. Но это потом. А пока, дождавшись, пока эти двое, один за другим, скроются в комнате пыток, я позволил себе расслабиться — и блаженно растянулся на старом диванчике в проходной комнатушке.
Минуту-другую мой рассеянный взор лениво блуждал по доступным ему частям Елениного жилища. Вон та деревянная лестница, по-видимому, ведёт на второй этаж, где захламлено и неуютно; разобраться у маленькой женщины всё никак не доходят руки — судя по тому, что она нас туда не пригласила. Зато дверь в спальню гостеприимно приотворена, и я вижу её окно и угол, где стоит старинный шкаф, набитый книгами. С удовольствием взял бы почитать что-нибудь, но как-то неловко — спальня всё-таки. Интимное место. А ещё я вспомнил, что, кажется, видел во дворе, за пару метров от дома, технический фургон. Возможно, там тоже обустроены спальные места? Это я к тому, что с удовольствием провёл бы как-нибудь пару дней за городом.
Зайти в спальню я так и не решился. Что ж, со мной всё ещё был Порочестеров журнал, и от нечего делать я стал его листать. Пока вновь не дошёл до предъявленной мне иллюстрации. Симпатичная у Порочестера машинка. Я вглядывался в неё всё внимательнее, ловя себя на мысли, что, пожалуй, поставил на себе крест слишком рано и, пожалуй, я бы не прочь на такой машине поездить. В сущности, учиться в любом возрасте незазорно, тем более, что, если мы собираемся посещать Елену регулярно, автомобиль нам очень пригодится — уж очень гиблая дорога сюда пешком.
А я был уверен, что ездить сюда мы будем, и ещё как. Ибо я только теперь начал ощущать, что окружающий мир будто бы неуловимым образом изменился, в нём появилось что-то новое — приятное и многообещающее. Пытаясь сформулировать, нащупать причину странного чувства, я постепенно понял, что это новое — не вовне, а внутри меня, и проще всего описать его банальной формулировкой «заново родился». Забавно, я много раз слышал это выражение от других, но только теперь узнал на опыте, что за ним кроется. Лена и впрямь творила чудеса. Мне не только стало легче дышать и двигаться, что само по себе замечательно. Произошло и ещё кое-что. Где были прошлые житейские трудности, проблемы, тяготы, которые ещё нынче утром, пусть и не напоминая о себе впрямую, лежали на плечах мёртвым грузом? Я искал их и не находил. Удивительно, думал я, что такая вроде бы простая, банальная вещь, как массаж, к которому я раньше относился весьма скептически, способна, видимо, облегчать не только плоть, но и дух.