Уфф… неужели добрался?.. А минут на десять всё-таки припоздал. А-я-яй…
Храбро надавил на торчащий в стене багровый сосок звонка — и вздрогнул, услыхав за дверью резкий, истерический, почти болезненный хохот, едва не заставивший меня рвануть обратно по лестнице. На один страшный миг я решил, что звуки издаёт сам хозяин, мучимый ещё какими-нибудь, почище меня, сетевыми гостями — и, если я сейчас же не удалюсь, мне тоже не поздоровится. Секундой позже, отерев ладонью повлажневший лоб, я понял, что это всего лишь простенький аудиофайл, какой и я при желании мог бы себе поставить; что ж, подумал я со вздохом, как видно, мой эксцентричный друг любит выпендриваться не только в Интернете.
Слушая приближающееся шарканье шлёпанец (вестимо — розовых, с алыми помпонами и загнутыми кверху носами!), в которое назойливой темой вплеталось приторное, слегка писклявое: «Иду-иду!», я не без нервозности озирал убогие декорации: замызганный пол, обшарпанные стены, усеянные унылыми граффити, и горелый потолок с аппетитным «бычком», прилепленным туда каким-то запасливым умельцем. Понемногу я понял, почему меня слегка мутит: запах. Весьма характерный, металлически-тошный: очевидно, где-то по соседству разделывают рыбу. Я не выдержал: вынул из кармана плаща наодеколоненный платочек — испытанное моё оружие — и с секунду брезгливо махал им около носа.
«Эк тебя занесло!» — с сомнением думал я. Могучая, обитая добротной чёрной кожей дверь с металлическими уголками и золочёным номером «154», по-моему, смотрелась во всей этой затрапезной романтике не очень-то гармонично.
Меж тем замки за ней призывно защёлкали, и я поспешил — уж не знаю, насколько успешно — придать лицу доброжелательность.
Всегда боюсь этих первых мгновений, когда грубая и неотвратимая реальность, надсадно скрипя и лязгая, разрывает собой уютную плоть моих внутренних образов, пытаясь (порой, увы, тщетно) втесниться в уготованную ей нишу. Особенно часто такое случается при встрече с дамой — причём то, что новая подруга может оказаться вовсе не хуже, а, наоборот, гораздо лучше своего виртуального образа, ничуть не облегчает дело. Но на сей раз всё прошло на удивление гладко. Ожидаемого шока не случилось — может быть, потому, что Мистер Порочестер, на даму ничуть не похожий, все эти месяцы был предельно честен — и даже излишне откровенничал, ничуть не пытаясь скрыть или приукрасить, а, наоборот, при каждом удобном случае выпячивая и выставляя напоказ изъяны и постыдные отвратительности своего несоразмерного тельца.
Помнится, я как-то раз даже выговорил ему за это — нечего рыть самому себе яму, — и, оказывается, был прав. Ибо теперь, когда я наконец-то увидел его во всей красе — так сказать, в 3D-формате, — он показался мне куда приятнее, чем на многочисленных фото и видео, которые он из дурацкой бравады сыпал мне в скайп щедрыми горстями.
