Вильям пораженно уставился на брата, лежащего в снежной серой жиже и желтой штукатурке. Тот не поднимался, а пристально смотрел на него, в ледяных глазах плясали голубые языки пламени.
Молодой человек пересек дорогу. Злость куда-то исчезла, навалилась такая усталость, что он едва держался на ногах.
— Я ее не убивал, Вильям, — сухо произнес Лайонел, все так же продолжая рассматривать его.
— В тебе ее кровь! Разве нет?
Любимый талант брата — принимать обличья своих жертв — тех, чей крови испил.
— Да, — согласился Лайонел, медленно поднимаясь. — Я взял несколько капель у твоей драгоценной девочки, для дела. Мне хотелось пообщаться с нашим старым знакомым Шалаевым.
Вильям облегченно выдохнул.
— С ней все хорошо?
— Вчера было именно так. — Лайонел отряхнул одежду и раздраженно прибавил: — А вообще, в телохранители я к ней не нанимался, поэтому если сегодня она случайно попала под фуру, я тут ни при чем!
— Ты не должен был… — покачал головой Вильям. — Уверен, встретиться с Шалаевым можно было как-то иначе.
Лайонел яростно сверкнул глазами:
— Хватит об этом! Если бы я захотел, ты бы ничего не узнал!
— Какова же цель?
Брат кивнул на пробоину в стене.
— Вильям, так, для сведения, ни один вампир в этом городе не способен меня просто уронить, уж не говоря о том, чтобы отшвырнуть… Признайся, ты смешал свою кровь? С кем?
— Я этого не делал.
Брат недоверчиво рассмеялся:
— Что же за мистика?
Вильям пожал плечами.
— Я ощущаю неконтролируемую ярость, но она быстро проходит.
Лайонел жестом боксера, приглашающего к спаррингу, подскочил к нему.
— Давай еще раз! Я хочу посмотреть!
— Не могу. Тебе не о чем беспокоиться, ты по-прежнему самое сильное существо в этом городе и одно из сильнейших существ на земле. Какие тебе нужны доказательства? Смешно!
Брат слегка толкнул его.
— Давай, черт возьми! Мне нужно понять!
Вильям попятился, повторил: «Не могу», — и быстро пошел прочь. Он никогда не думал о своей необъяснимой силе, считая ее явлением слишком редким и бесполезным. В такие моменты им всегда управлял неконтролируемый гнев, сменявшийся страшной усталостью. Когда сила впервые проявилась, он даже не стал говорить об этом брату, зная, как тот ревностно возьмется изучать удивительное явление.
Мокрые снежинки летели в лицо, молодой человек шел из одного двора в другой, пересекал дорогу за дорогой. Он знал, куда идет, и от этого чувствовал себя счастливым как при жизни, когда тайком ото всех сбегал на свидание к Элизабет. Волнение и радость переполняли его и точно возносили над землей.
У дверей квартиры на пятом этаже он с минуту постоял, набираясь храбрости. Сам себе казался ужасно глупым, безнадежно влюбленным и отвергнутым подростком.