- Уроды, - Роман взял Светлану за руку и потащил дальше, на третий этаж.
Его гараж был недалеко от лестницы. Открыв дверь, он завел туда девушку и заперся. Посветив фонарем, Соловей отыскал на стеллаже палатку и бросил ее в кузов пикапа. Закинув еще пару пластиковых емкостей для воды, он натянул тент и посадил девушку в салон. По дороге к выезду фары пикапа выхватывали шарахающихся в темноту и просто жавшихся к стенам людей, несколько шаек одновременно вскрывали и грабили гаражи.
- Ублюдки, - процедил Соловей, выезжая из гаража в проулок, - сколько же их!
Соловей, поскольку путь морем был отрезан, для себя решил, что в случае чего, эвакуироваться будет через перевал, горами. А там - к Витьке Храмову, у которого, несомненно, можно было найти убежище, и переждать до лучших времен.
До выезда из города они добрались относительно быстро, несколько раз замечали в свете фар разбегающихся в стороны и старающихся скрыться в темноте людей. После развязки дорога оказалась перегорожена огромной пробкой, видно там произошла авария, а может и несколько сразу, и растащить машины никто так и не удосужился.
В объезд, с трассы сворачивали следы, видно многие успели объехать пробку и намесили непролазную колею, в которой застрял грузовик. С трудом объезжая всю эту свалку, Соловей тоже чуть не застрял, сунувшись в грязь передними колесами. На полпути к Прибрежному их пытались остановить и обстреляли какие-то люди. Стрелять они не умели, и пикап, рыская фарами, резво умчался в темноту.
Над дорогой, прямой линией рассекавшей лес, кое-где смыкались ветви высоченных сосен, кустарник и молодые деревца подобрались вплотную, а местами даже пробивались прямо из обочины. Сама дорога изобиловала выбоинами, ямами и вымытыми дождем провалами. Свою роль сыграли хозяйственные ребята, которым обязательно должно было пригодиться все, что бросили, уезжая навсегда, местные жители. Здесь, на высоте, дорогу укрывал слой снега. Лишь слегка заметными волнами отмечались наиболее крупные ямы.
Первым шел Виктор Храмов, за ним Марина, замыкал колонну сильно прихрамывающий Палыч. Так много он не ходил уже давно, и ему было тяжеловато. На первом же километре пути он сел в снег и сказал, что дальше не пойдет. До самого вечера они мастерили снегоступы, а затем готовили место для ночевки. Из-за глубокого снега продвигались путешественники медленно, и Палыч время от времени сетовал, как хорошо было бы идти на лыжах. Пару раз из леса выбегали косули, а однажды в стороне заметили лося.
- Ничего, - сказал Палыч, провожая зверя взглядом, - вот дойдем до дома, там у меня ружьишко припасено, побалуемся мясцом.