— Давай письмо, — решительно сказал Леонид.
Виктор достал из внутреннего кармана два сложенных вчетверо листка. Один из них спрятал обратно, а второй протянул Леониду со словами:
— Начало тебе ни к чему, там просто дифирамбы в честь Марины. Незнакомка — ее давняя поклонница. А вот с этого места читай, тут как раз материал для сыщика.
Леонид, вечно забывавший свои «дальнозоркие» очки, отставил листок на расстояние вытянутой руки и стал внимательно читать:
Итак, я живу в городе Днепропетровске. Однажды па моих глазах умер вроде бы от сердечного приступа некто Еськов Николай. Перед смертью он утверждал, что являлся соучастником убийства Марины Потоцкой, которое было замаскировано под самоубийство. Вот его дословное пояснение: «Я ее сзади схватил, а Федька Циркач выстрелил, потом пистолет ей в руку вложил. Так нам заказали сделать». На мои вопрос, кто был заказчиком убийства, Еськов ответил: «Не знаю. С ним Федька держал связь. Наверное, кто-то очень крутой. Может, из-за этого дела и меня сейчас убрали». Дальше он бормотал об отпущении грехов и о том, что в эту историю мне не следует вмешиваться, а то и меня могут убрать. Вот и все. Еськов умер от сердечного приступа, что подтвердила и медицинская экспертиза. Но сам он утверждал, что был отравлен тем же Федькой Циркачом. Я случайно оказалась рядом с ним в последние минуты его жизни, и он рассказал мне все это в приливе предсмертного раскаяния. Кроме меня никто об этой исповеди не знает. Теперь вот знаете и вы, Виктор Климентьевич. Остальное вам решать. Только прошу, не выдавайте моего участия в этом деле. Я совсем не героиня и боюсь расправы со стороны неизвестных убийц.
Подписи не было. Письмо, напечатанное на стандартном листе бумаги, вложенное в конверт с интригующей надписью «Это касается Марины» (опять же, печатными буквами), почти не несло информации о личности автора. И все же эта информация была между строк, и ее уже начал улавливать своим сыщицким чутьем Леонид.
— Эта женщина — врач или, возможно, сотрудница Еськова, — сказал он через несколько секунд.
— Почему так конкретно? — удивился Виктор. — Она может быть просто случайной прохожей или, наоборот, родственницей, а то и подругой этого киллера.
— Случайная прохожая вряд ли знала бы его фамилию и, тем более, результаты медицинской экспертизы. А родственница или подруга не стала бы ехать к тебе и наводить расследование на Еськова. Нет, тут угадывается человек совершенно ему посторонний, но, в то же время, имеющий к нему косвенное отношение.
— Так ты веришь, что все это серьезно? — с тревогой спросил Виктор, уловив во взгляде и голосе друга внезапное оживление, похожее на спортивный азарт.