Совещание у главврача отменили в последнюю минуту, и Ксения, окончив к этому времени прием больных в поликлинике, тут же заспешила по вызовам, надеясь, что сегодня удастся справиться часов до трех. Был конец сентября, эпидемия гриппа еще не началась, и вызовов оказалось не так уж много.
Выйдя из автобуса, она направилась к первому подъезду длиннющей «китайской стены». Этот дом относился к участку, который Ксения взяла дополнительно на полставки пять месяцев назад, когда старейшина поликлиники Фира Осиповна ушла на пенсию по возрасту и по инвалидности. Ксения еще не знала здесь всех жильцов так же хорошо, как на своем основном участке, а потому на ходу вытащила из сумки и стала просматривать записи вызовов. В этом подъезде, оказывается, надо посетить всего две квартиры — на втором и восьмом этажах. Роясь в бумагах, она почти налетела на выходившего из подъезда мужчину. Подняв голову, на мгновение встретилась с ним глазами, но он тотчас отвел взгляд. Ксения невольно вздохнула и отметила про себя, что раньше мужчины смотрели на нее куда более продолжительно и заинтересованно. Неужели ее сорок три года так уж написаны на лице, что даже мимолетного внимания она не привлекает? Хорошо, что об этом некогда задумываться.
Ксения позвонила в квартиру на втором этаже. Она знала, что вызов был от старушки, для которой общение с участковым врачом давно стало жизненной необходимостью. В этом подъезде таких старушек было не меньше трех. Кроме болезней они страдали от одиночества, бедности и отсутствия всякого внимания со стороны детей или родственников. Самым трудным для Ксении было не поставить им диагноз, не назначить лечение, а прервать тот многословный поток разнообразной информации и жалоб, который они, захлебываясь, спешили на нее излить. Наконец, выскользнув из квартиры на втором этаже и услышав вдогонку «Спасибо, деточка, счастливо, деточка» («Для кого-то я еще деточка, гм, как все относительно»), Ксения, даже не воспользовавшись лифтом, помчалась на восьмой этаж.
Здесь она совсем не знала вызвавшего ее больного. Некий Еськов Николай Гаврилович, из квартиры номер тридцать два, никогда не был у нее на приеме, да и на дом вызывал первый раз. Позвонив, Ксения ждала, что через несколько секунд за дверью послышатся шаркающие шаги и кашель больного. Но прошла минута, а из квартиры никто не откликался. «Заснул он там, что ли?» с досадой подумала Ксения и, нажав на кнопку звонка, долго не отрывала палец. Никакой реакции. Это уже начинало раздражать. Ксения еще раз заглянула в список. Ее насторожило, что в жалобах Еськова кроме повышенной температуры были также отмечены боли в сердце. Однако возраст больного далеко не старческий — тридцать восемь лет. В такие годы от внезапного инфаркта умирают редко, — разве что очень больные люди, а этот Еськов на учете не состоит. Хотя, впрочем, может человеку просто не хватало времени или средств, чтобы лечиться… Ксения, порывшись в сумке, нашла медицинскую карту Еськова, оказавшуюся очень тоненькой. Всего три записи. В декабре прошлого года был на приеме у Фиры Осиповны. ОРВИ — стандартный набор. Но в конце — жалобы на боли в сердце, рекомендована консультация кардиолога. Две записи о посещении кардиолога — в декабре и в марте. Тут же приклеена кардиограмма — кажется, неважная.
