Она посмотрела на меня с отвращением.
– Как вы все примитивно упрощаете!.. Не бабы, а леди, и все мы разные. Это мужчины одинаковые, и у всех одно на уме…
– Да? – спросил я с интересом. – Что у меня на уме?
Она посмотрела исподлобья, буркнула:
– Все равно соврете. Ладно, кони уже отдохнули… я думаю.
В ее голосе ощутилась некая пауза, словно давала мне возможность возразить, но я по своей мужской тупости и нечувствительности ответил с готовностью:
– Наверное, вы правы. Я вижу, что у вас на уме!.. Продолжим путь?
Она чуть ли не прошипела как разъяренная змея:
– Да, конечно!
Едва оставили озеро позади, как я ощутил прохладу, потом повеяло настоящим холодом. Бобик исчез впереди, вернулся со вздыбленной шерстью, глаза полыхают багровым огнем, уставился на меня ожидающе.
– Ну что, – пробормотал я, – посмотрим…
Деревья расступились, впереди белым-бело, широкая поляна, где поместилось бы три-четыре хаты с огородами, покрыта густым снегом, деревья окружили поляну тесным кольцом, но ближе подходить не решаются.
А кто и решился, мелькнуло в черепе, тот рассыпался на кристаллики. Все холоднее и холоднее, Зайчик наконец остановился и посмотрел на меня с вопросом в крупных коричневых глазах, сейчас очень серьезных и встревоженных.
Я оглянулся на Ротильду, она придержала коня еще на краю, ее лошадка опасливо пробует копытом промерзлую землю.
– Не решаетесь, Ваше Величество?
Она помахала рукой.
– Не стоит туда идти! – донесся ее звонкий голос. – Опасно!
– Да ну? – спросил я саркастически. – А я просто решил, что здесь зима…
Воздух обжигает лицо, я вдохнул чуть глубже, чем следовало, и закашлялся. Арбогастр стукнул копытом, промерзлая земля отозвалась странным звоном, будто вот-вот лопнет. Судя по всему, здесь никогда не падает дождь. Еще в воздухе превращается в снег, мелкие такие льдинки-катышки, и эта масса опадает здесь. Излишки выдувает ветер, а там за границами все тает, не позволяя здесь образоваться горе снега.
Арбогастр снова ударил копытом, я пробормотал:
– Да понял, понял… Установка там на глубине, это понятно. Только что она делала раньше?.. Не температуру же понижала, это даже Бобик понимает… Да что там Бобик, даже вон женщина могла бы понять, если бы обобиковела хоть немножко…
Ротильда прокричала снова:
– Сэр Ричард, вернитесь!
– Понял? – сказал я Бобику. – Подзадоривает! Если вот так кричать мужчине, он всегда прет еще дальше и глыбже… А мы возьмем и послушаемся.
Мы объехали поляну по широкой дуге, я старался прикинуть, какая же температура в центре круга… хотя в глубине так вообще… возможно, вовсе абсолютный нуль?