Ротильда встретила меня злым взглядом.
– Обязательно надо было туда лезть?
– А как же, – ответил я. – Вы не заметили, Ваше Величество, что, когда рядом с дорогой появится большая темная лужа, ребенок обязательно свернет и походит по этой интересной и таинственной области?
Она ответила надменно:
– Я никогда не ходила по лужам!
Я всмотрелся в ее лицо.
– Правда?
– Правда! – ответила она с вызовом.
– А если честно? – спросил я, не отрывая взгляда от ее лица. – Ваше Величество, женщины врут и по мелочам, но вы же королева, должны брехать только в государственных интересах, а в мелочах быть правдивой…
Она спросил сварливо:
– Зачем?
– Больше доверия, – объяснил я.
Он поморщилась, ответила неохотно:
– Всего пару раз… Принцессам не очень-то позволено в лужи… И много нянек смотрят за каждым шагом.
– Спасибо, Ваше Величество, – сказал я, – так я и думал. Ибо те прилежные, что никогда не лезут в лужи, никогда не становятся королями или королевами. Для этого нужен характер! А начало ему в способности свернуть с чистой дороги и влезть в лужу…
Бобик выметнулся впереди и требовательно гавкнул. Зайчик прибавил скорость, лошадка Ротильды теперь идет не хромая, и вскоре деревья начали расступаться, впереди блеснул солнечный свет, а дальше распахнулся зеленый простор бесконечной равнины под чистым синим небом.
– Значит, – сказал я, – это замороженное место и есть самое то, что не дает людям вырваться из Леса?
– Может быть, – предположила она, – те омерзительные люди озера? Я чувствовала, что они уже завладевают моими чувствами…
Я пожал плечами.
– Не важно. Главное, мы прошли насквозь кратчайшим путем. Ламбертиния уже рядом… И этот Лес Ночи оказался совсем не таким огромным, как я считал. И мои тролли точно не здесь… И Ночи не было, я разочарован… Ох, проклятие… Это что за люди?
В двух сотнях ярдов с треском распахнулись высокие кустарники, выметнулся отряд в десяток панцирных всадников, не рыцарей, но во главе мчится именно рыцарь с султаном перьев на шлеме, на ходу вытащил меч и что-то прокричал, указывая в нашу сторону.
Ротильда вскрикнула отчаянно:
– Это граф Табард Вустерский!.. Его знамя…
– И что? – спросил я.
– Он сильнейший в королевстве, – прошептала она, – как рыцарь… и как полководец! Значит, и он с ними…
Я сказал язвительно:
– И этот сильнейший?..
– Да…
– Один лучший, – буркнул я, – другой сильнейший… Значит, вы ухитрились восстановить против себя всех в королевстве? И после этого мечтаете, чтобы я на вас женился?
Она даже не обратила внимания на ядовитый выпад, бледная и трепещущая, прижала руки к груди и смотрела на всадников, что все ускоряют бег могучих коней.