Потом нас троих целую неделю учили и тренировали. Как правильно радостно бежать к Вождю (не дай бог упасть), как правильно улыбаться, где встать, в какую сторону смотреть. Ошибаться нельзя. Прямая трансляция на весь мир. Всё должно быть на высшем уровне. Однажды ночью нас троих даже отвезли на Красную площадь и два часа тренировали подниматься на трибуну Мавзолея. А то заблудимся ещё там с непривычки. Мы же ни в коем случае не должны выглядеть глупо.
Одежду нам тоже новую выдали. С виду вроде обычная школьная форма, но это если не приглядываться. На самом деле, платья были пошиты специально для нас, точно по фигуре. Гольфы, галстуки, туфли - новые, идеального качества. Даже пионерские значки - и те нам новые дали. Непосредственно перед процедурой нас ещё и гримировали. Странно, вот я когда в кино снимался, меня там ни разу не гримировали, только причёсывали иногда. А тут вот пришлось. Какая-то тётечка полчаса над моим лицом измывалась, что-то там подкрашивала, подмазывала. У меня ещё бровь не зажила после того случая на хоккее, так она её так закрасила, что стало совершенно незаметно. Папа потом говорил, что по телевизору раны совсем не видно было.
Самое обидное, что никто ведь не оценит моих мучений. Со стороны кажется, что это всё очень просто. По телевизору это как выглядит? Откуда-то из-за края экрана выбегают три пионерки в парадной школьной форме. У одной в руках огромный букет белых роз (где взяла, спрашивается), две другие с пустыми руками. И они все втроём с радостными улыбками бегут к Мавзолею. Причём охрана в них не только не стреляет, вообще не замечает, пропускает даже не попытавшись остановить. Девчонки уверенно, как будто не раз делали это (на самом деле, так оно и есть), поднимаются на трибуну и вручают букет дорогому Леониду Ильичу. Тот ничуть этому не удивляется (чего, первый раз, что ли?), спокойно берёт букет, передаёт его кому-то из свиты, а затем наклоняется и целует дарительницу в щёку.
Зная любовь Леонида Ильича к поцелуям, я немного опасался, что он и ко мне полезет целоваться. К счастью, не полез, одной Лизкой ограничился. Причём и её поцеловал лишь в щёку, а не в дёсны, как Эриха Хонекера. Ну, а потом телекамера поворачивается в сторону праздничных колонн трудящихся, а наша троица тихонечко линяет с трибуны и шустро сваливает. Когда камера в следующий раз покажет Вождя, нас рядом уже не будет. Фух, отмучались. И всё это бесплатно, ничего нам за такой подвиг не полагалось. Как поручение комсомола прошло. Правда, нам в качестве утешения и некоторой компенсации оставили наши новые платья. Во всяком случае, никто не попытался отобрать их после демонстрации. И мы тоже напоминать не стали. Чего мы, дурочки что ли? Платья-то хорошие…