Голова Макса начала склоняться к ней.
— Нет! — завопила Эмбер, отчаянно пытаясь вырваться из железного кольца его рук. — Нет!
Но его губы овладели ее ртом и запечатлели на нем такой страстный поцелуй, что в ее теле ослепительным фейерверком вспыхнуло невыносимое желание.
Напрасно Эмбер старалась сохранить ясную голову, окружающая реальность быстро тонула в дымке всепоглощающей страсти. Эмбер желала только одного — ответить на ласку его дерзкого языка, на распаляющие движения его рук, которые гладили ее бедра и все крепче сжимали ее тело. И вдруг, не выдержав безумного вожделения, она с беспомощным стоном обхватила его шею руками, спрятав пальцы в черных завитках волос.
— О Эмбер! — Губы Макса оторвались от ее рта и добрались до нежной впадинки на шее. Он погладил ее грудь, обхватил пальцами твердые соски, и она вся затрепетала от наслаждения. Но в этот самый миг пронзительно засвистел закипевший на плите кофейник. — Не обращай внимания! — нетерпеливо бросил Макс, когда Эмбер попыталась высвободиться из его объятий.
С большим трудом она все-таки оторвалась от Макса и на дрожащих ногах приблизилась к плите.
Да что же это с ней происходит? Вот уже второй раз она оказалась в его объятиях — всего за каких-то два часа пребывания Макса в ее доме! Невероятно! Но самое неприятное, что она, к своему ужасу, несмотря на его вероломство, по-прежнему во власти его мужских чар. А ведь его дьявольское обаяние, горько попеняла она себе, уже причинило ей в не столь отдаленном прошлом невыразимые страдания и муки.
— Если… если я не ошибаюсь, — запинаясь, промолвила она, — там наверху, в спальне, ты обещал, что подобная «ошибка» более не повторится.
— Да, я, кажется, говорил что-то в этом роде, — согласился он с насмешливой улыбкой.
— Ну и?.. — с возмущением начала Эмбер.
Макс небрежно передернул плечами.
— Выходит, что я передумал.
— А теперь изволь передумать еще раз! — обрушилась на него Эмбер. — Как ты посмел произнести такие отвратительные слова! Мне безразлично, что ты думаешь обо мне, но оставь в покое бедного Клайва.
— Ты же сама спросила меня, какого я мнения о твоем покойном муже, — хладнокровно сказал Макс. — Но я не собираюсь говорить о мертвом плохо и, если чем тебя обидел, прошу простить. Да по правде, я плохо знал этого парня и…
— Нет, ты его совсем не знал! — взорвалась Эмбер. — Когда ты меня бросил, мать попала в больницу, а я, узнав о своей беременности, погибала от страха перед будущим, и только Клайв Станоп спас меня. Поэтому не смей ни одним дурным словом чернить память человека, который исключительно по доброте душевной приютил мою семью. А сейчас, — мрачно продолжила Эмбер, с удовлетворением отметив про себя, что Макс с изменившимся лицом молча взирает на нее, — а сейчас, по-моему, самое время показать тебе дом. Я уверена, что тебе будет очень интересно осмотреть мое «богатое наследство», увидеть, как «хорошо и удобно» я здесь устроилась. — В заключение своей речи Эмбер саркастически усмехнулась и решительным шагом двинулась вперед, не беспокоясь о том, следует ли за нею Макс.