Понятие «ублюдок» в народе несет негативный, ругательный смысл вовсе не потому, что для людей так уж важны проблемы социального неравенства родителей. Всё дело в патологически ущербной и злостно деструктивной психологии «вечно обделенных» детей от княжеской гулянки, обреченных всю жизнь доказывать свою состоятельность. «Красно Солнышко» (собирательный образ его и еще одного Владимира — Всеславьевича) имел сотни наложниц и несколько жен. Наверное, всё это и было списано в его голове с принятием православия…
Церковь же действительный и неоспоримый расцвет получила при татаро-монголах. Это была осознанная политика прародителя Монгольской Империи Чингисхана (1155–1227): «Уважаю и почитаю всех четырех (Будду, Моисея, Иисуса и Магомета) и прошу того, кто из них в правде наибольший, чтобы он стал моим помощником». Иными словами, ханы готовы были поддержать веру хоть в черта с рогами, лишь бы местная религия служила империи. Ничего лучшего, чем православие, представить себе невозможно — это был для ханов просто подарок судьбы. Империя с ее рабством входила как вилка в розетку в среду, подготовленную православной церковью, имперской по своей идеологии. Церковь от язычников татаро-монголов получила невиданные до и после «ига» преференции, империя за верную службу делилась с церковью своей долей «халявы». Ханы выдавали русским митрополитам золотые ярлыки, ставившие церковь в совершенно независимое от княжеской власти положение. Суд, доходы — все это подлежало ведению митрополита, и церковь быстро приобрела материальные средства и земельную собственность.
В 1270 г. хан Менгу-Тимур (?-1282) издал следующий указ: «На Руси да не дерзнет никто посрамлять церквей и обижать митрополитов и подчиненных ему архимандритов, протоиереев, иереев и т.д. Свободными от всех податей и повинностей да будут их города, области, деревни, земли, охоты, ульи, луга, леса, огороды, сады, мельницы и молочные хозяйства… Все это принадлежит Богу, и сами они Божьи. Да помолятся они о нас».
Хан Узбек (?-1342) еще расширил привилегии церкви: «Все чины православной церкви и все монахи подлежат лишь суду православного митрополита, отнюдь не чиновников Орды и не княжескому суду. Тот, кто ограбит духовное лицо, должен заплатить ему втрое. Кто осмелится издеваться над православной верой или оскорблять церковь, монастырь, часовню, тот подлежит смерти без различия, русский он или монгол. Да чувствует себя русское духовенство свободными слугами Бога».
За ханский протекционизм церковь должна была платить и платила коллаборационизмом, а по-простому — предательством. Вот, например, «Ярлык хана Узбека митрополиту Петру»: