Я очень люблю бродить по старым московским улицам, разговаривать с коренными москвичами.
Так, однажды я шел по Кадашевскому переулку и смотрел на небольшие домики, построенные еще в те времена, когда застройщикам предлагались фасады прямо из альбома. Это были либо служебные постройки бывших купеческих усадеб, либо — дома, принадлежащие небогатым купцам и чиновникам.
Я прошел мимо церкви Воскресения Христова, построенной жильцами Кадашевской слободы на месте прежней деревянной. Вокруг сохранились даже слободские дома XVII — XVIII веков, за которыми виднелись купола церкви Всех Скорбящих Радости. Кстати, Кузнецов до революции был старостой этой церкви...
Вдруг впереди вижу добротное, красивое здание в стиле модерн начала века. Сохранилась великолепная витая, выступающая крылом старая вывеска: «Бани».
Да, это были те самые бани моего прадеда, они самые, я проверял их адрес по книге «Вся Москва», 1914 г. Их адрес: Москва, 3-й Кадашевский переулок, д. 7.
И что меня уж совсем порадовало, так это то, что одно отделение бань находится в рабочем состоянии. Туда шли люди, и я остановил человека и спросил:
— Скажите, пожалуйста, сколько стоит билет в баню?
— Тридцать тысяч, — ответил он.
— Вам нравятся Кадашевские бани? — не отпускал я незнакомца.
— Да, лучше, удобнее наших бань ничего нету, — услышал я. — Здесь тебя обслужат, как нигде. Вот видите, я с собой несу моченые яблоки, а знаете, как полезно отдохнуть после парилки на мягком диване и... закусить. Мне еще родители говорили, что бани были построены неким Кузнецовым.
Вот так и получилось, что мой прадед около бань в Ордынском тупике стал строить большой шестиэтажный доходный дом.
Дом был построен в 1913 году, крепкий и добротный. Жильцы, поселившись в доме Кузнецова, ни на что не жаловались. Квартиросъемщики побогаче снимали пятикомнатные квартиры с двумя коридорами, с ванной комнатой и другими удобствами.
Хозяин в своем доме не жил. Он снимал для своей семьи в самом центре Москвы бельэтаж Хлудовского дома в Театральном проезде, 3.
У Федора Петровича в Большом театре была постоянная ложа, дед говорил, — рядом с царской. Кузнецовы видели все спектакли с участием Неждановой, Собинова и Шаляпина. Дед любил рассказывать историю, как однажды спектакль не состоялся. Из-за занавеса появился сам Шаляпин и обратился к публике: «Господа! Я сегодня пьян и петь не смогу».
Мой прадед в коммерческих и общественных делах добился значительных успехов. За участие в строительстве Москвы ему было пожаловано звание «личного почетного гражданина».