Оскорби Парис в Спарте любого другого, и народу под стенами Трои было бы вдвое меньше. На что и рассчитывал Приам. И исход войны был бы совершенно иной. И ударившись об стены Трои да положив там половину войска Агамемнон, скорее всего бы взял плату за оскорбление и убрался восвояси. А тут... Ох, дорого обошлись Трое мирмидонцы в главе с Ахиллом, непонятно зачем примкнувшие к нападавшим — Ахилл в женихах не ходил и Менелаю в дружбе не клялся. Дорого обошелся Одиссей, повелитель Итаки. Не хотелось Одиссею воевать, клятва заставила бросить свой козий остров на задворках Ионического моря. Да только за спиной у Одиссея встал отец, Лаэрт-Садовник. А за глаза Лаэрт-Пират. Лаэрт на Менелаевой свадьбе не был, но за единственного сына горой стоял. Мертвой хваткой стиснуло пенное братство моря Ойкумены и не выпускало до тех пор, пока Троя не легла в руинах. Отплывшее из Авлиды войско должно было прямиком врезаться во флот Приама, а тех, кто все-таки сумел бы высадиться били бы и с суши и с моря. Если бы... Если бы не Лаэрт-Пират, сжавший Лиловое море в кулаке до боли в побелевших пальцах. От Геллы до Крита, от Кикладов до Пропонтиды пенное братство шло на абордаж, топило чужие корабли и шло на дно со своими. Как Атлант небо, Лаэрт-Пират держал море. Держал, несмотря на выступивший против него флот Черной земли, несмотря на союзников Айгюптоса финикийцев.
К слову сказать, Лаэртид единственный, кто из-под Трои домой вернулся. В смысле совсем. По-настоящему. Да не был зарезан по возвращении... И, судя по всему, тоже благодаря отцу. Всем остальным возвращаться было некуда. За то время, пока они бились лбом в троянские ворота, все их троны и супружеские ложа оказались заняты теми, кто к Елене не сватался, Менелаю в дружбе не клялся и под Трою не ходил. Только Лаэрт с Одиссеем эту проблему решили быстро и эффективно, покрошив претендентов на теплое место в капусту. Главным образом потому, что когда Одиссей ушел к Трое, Лаэрт остался на хозяйстве. Глядя на такого папу, просто сиротой себя чувствуешь...
Впрочем, Рыжий тоже оказался парень не промах, достойный сын своего родителя. Поиздержалось пенное братство, закрывшее Лаэртида своими телами от грозных мореходов Та-Кем и Финикии. Устали люди, пообветшали корабли, а то и просто пошли в жертву Посейдону со всем экипажем... Вот и шел рыжий Одиссей домой десять лет, собирая людей да набивая трюмы. Пока Лаэрт-Садовник «отойдя от дел» прикармливал на Итаке бродячих аэдов, которые потом разнесли по всей Ойкумене рассказ об Одиссеевых приключениях. И то верно — не петь же о том, как корабли Рыжего огнем и бронзой подчищали побережье. Зато и на Итаку Одиссей вернулся не убогим странником — ветераном троянской войны, а во главе флотилии медноблещущих кораблей, с пенным братством за плечами. Вовремя вернулся — как раз все желающие поделить немалое хозяйство Лаэртидов собрались в одном месте и в одно время. Тоже не без участия хитрой семейки, распускающей слухи о том, что Одиссей давно сгинул, Лаэрт стар и слаб, а Итака только и ждет сильной руки, которая подберет несметные богатства, по слухам, нажитые Лаэртом. Так что, пожалуй, единственным победителем Троянской войны можно назвать Одиссея сына Лаэрта. А остальные... Да что, остальные?.. Мы все погибли под Троей.