«Вполне допустимо утверждать, что экологическая революция стремится вернуть вещи на свои места. Можно сказать и так: экологическая революция ограничивает фаллическую агрессию и допускает определенное возрождение «религиозности матери» (что противоречит классическому монотеизму иудаизма и ислама)».
Сходным образом можно утверждать, что на протяжении долгих веков происходит желанное освобождение принципа ребенка. Дело не столько в том, что пережитые после Ренессанса революции, как говорил Тотила, «поставили ребенка на место отца», а в том, что с воцарением гуманизма Ренессанса идет несомненное освобождение, основные этапы которого - протестантизм, упразднение монархии, романтизм, движение за независимость и гражданские права, студенческие и молодежные движения (в том числе движение за сексуальную свободу) и т.д. Важнейшие этапы в указанном освободительном движении - контркультура и движение за развитие человеческого потенциала, ибо возникшая в 60-х годах в Калифорнии контркультура получает в Западном мире все большее распространение.
Несмотря на глубокую скорбь по поводу злободневных событий и стремление пробудить современников от самодовольства, Тотила не раз называл себя оптимистом. Его оптимизм проистекал не из реалистического отношения к критическому положению человечества, а из убеждения, что мы наделены достаточными ресурсами и возможностями для того, чтобы покинуть «патриархальный корабль», прежде чем он пойдет ко дну.
Ему понравился бы анализ, получивший известность благодаря трудам Бакминстера Фуллера. По мнению Фуллера, имеющиеся в нашем распоряжении природные ресурсы позволят обеспечить население всего мира жильем, едой и энергией при условии рационального использования существующей технологии. Вселяют надежду и сведения о том, что мы сумеем решить проблему материальных ресурсов, если положим конец их нерациональному использованию и поймем, как преодолеть инерцию системы. Такие сведения важны, по-моему, еще и потому, что наше представление о дефиците, согласно которому земных благ на всех не хватит, способствовало превозношению эгоцентризма, который создавал искусственный дефицит и тем самым порождал порочный круг.
Мессианским духом проникнуты не только иудейский и христианский мир - индуисты, например, веряыт в наступление золотого века, древние мексиканцы предсказывали возвращение Кетцалькоатля, а буддисты ожидают пришествия грядущего Будды любви. Лично я не усматриваю в мессианстве только иррациональную идею или успокоительное средство от страдания и смерти. Можно видеть в нем интуитивное знание о наших потенциальных возможностях. Мысль о развертывании и актуализации нашего потенциала представляется сознанию в виде множества научных истин, в то время как мессианская идея проста и эстетически привлекательна.