Обув босоножки, я подхватила куртку и побрела к месту нашей с Лавандой ночевки, намереваясь там переодеться и привести в порядок волосы. Мастер двинулся следом, никак не прокомментировав мои действия. Даже колокольчики не звякнули, лишь тихий шелест одежд за спиной известил меня о сопровождении. Похоже, я для него тоже что-то вроде предмета мебели. Или зверушки, за которой интересно наблюдать. Ну, может, так и лучше… хоть не пристает с расспросами, как волчица. И… и вообще не пристает. Определенно, лучше!
В принципе, эти двое вели себя со мной вполне дружелюбно. Покормили, устроили на ночлег под низким навесом из веток. Одним словом, играли роль радушных хозяев с исключительно добрыми намерениями. Особенно девушка. У нее и язык был хорошо подвешен, и шутить она умела, и смеяться… и фальши в ее речах почти не чувствовалось, даже сладость голоса, что присутствовала во сне, пропала. Единственное, что меня сильно напрягало, так это повышенный интерес брюнетки к синей перчатке на моей руке. Похожий на краба знак Мастер Дэ стер одним прикосновением, а вот снять перчатку ему не удалось. Она будто стала моей второй кожей, напрочь отказываясь слезать с ладони. Вероятно, Лу как-то по-особому зачаровал свой последний подарок, раз избавиться от него могла только я и только по доброй воле. Волчица каким-то образом просекла этот момент и долго уговаривала меня дать ей рассмотреть непокорную вещь. Якобы в исследовательских целях. Хотя, может, и так… больно уж странно глаза ее горели во время уговоров. Она даже попыталась добиться своего с помощью гипноза, но, как я уже сказала ранее, "добрая воля" - это ключевые слова для того, чтобы расстаться с фильтром поступающей ко мне из Карнаэла энергии. А я лишаться его ну никак не хотела.
Даже жаль, что эти споры остались во вчерашнем дне. Ведь сегодня я получила отличную возможность вкусить всю прелесть компании молчаливого, но надоедливого Мастера вместо разговорчивой и при этом достаточно независимой "сестрички". Почему-то охота отмотать пленку назад и вернуться к беседам со Снежным оборотнем, пусть даже и по поводу перчатки.
Одарив последнюю задумчивым взглядом, я достала гребень, оставленный мне Лавандой, и принялась расчесывать влажные после купания волосы. Платье и белый лоскут ткани с серебристыми лентами, что служил мне нижним бельем, благополучно сушились на ветке ближайшего дерева. А я, одетая в длинную и широкую куртку Райса, сидела на лежанке из крупных листьев напротив точно такого же спального места, где ночью отдыхала моя новая знакомая. Поскорей бы она вернулась, что ли. Обещала ведь принести мне какой-нибудь удобный костюм и другую обувь. Босоножки и то, что сейчас, будто флаг, развевается на дереве - не самые подходящие вещи для походной жизни. А размещать меня в апартаментах с удобствами, как я поняла, никто в ближайшее время не собирается. Значит, надо приспосабливаться.