Ор шагнул к камню, на котором сидела атлантка.
- Дочь хозяина, ты не простила меня?
- Не бойся. Расскажи, как ты нашел цветы? Почему принес мне? Почему именно три?
- Там больше не было, госпожа. А что рассказывать? – Ор наморщил лоб, припоминая: - Ну, я убил кошку, снял шкуру, доел что осталось от ягненка и хотел спускаться. Но тут я увидел выше эти… пушистые звездочки и подумал – может быть, ты будешь рада им.
- Именно так подумал?
- Да. Выше уступа была скала, и на ней они выросли. До них было два аркана – ну, это как две большие елки. Я полез по трещине. У нее были хорошие края, не ломались.
- Было очень круто?
- Не совсем, - Ор изобразил рукой отвесный обрыв. – На середине я остановился отдохнуть и вдруг подумал: видел бы хозяин, чем занят раб, которого он послал на охоту! Тут мне стало смешно, и я не мог лезть, а только висел и фыркал носом в камень.
Илла представила себе эту картину и поежилась.
- Ну, потом я добрался до звездочек и одной рукой держался, а другой рвал их и брал в зубы. И так же я вернулся на уступ. Взял шкуру и пошел домой.
Окончив рассказ, Ор уставился в землю. Неожиданно Илла вплела пальцы в его волосы и повернула к себе:
- Дурной! Ты говоришь так, словно сходил на гряды возле дома и выдернул три репы.
Юноша удивленно взглянул на нее:
- Разве мужчине положено хвастать! И еще… эти цветы дали тебе не радость, а обиду.
- Обида прошла, - рука Иллы соскользнула с волос на тело и отдернулась в испуге. Ор осторожно коснулся пальцами шеи и поднес их к глазам, словно стараясь рассмотреть непонятное чувство, рожденное прикосновением атлантки.
- Госпожа, чего ты хочешь от раба?
- Ты не раб! – воскликнула Илла с силой, поразившей Ора. – Боги на время дали тебе вид раба. Зачем – знают только они. И не зови меня госпожой! Я Илла, и мне, - девушка набрала в грудь воздуха, - мне они велят стать твоей женой!
Ора зашатало. Уже ничего не понимая, он прислонился к лиственнице. Словно с усилием разрывая путы, атлантка шагнула к гию и прижалась к грубой серой одежде раба. Руки Ора поднялись, чуть коснулись тонкой шерсти белого платья.
- Дочь господина, ты ищешь гибели!
- Может быть, - прошептала Илла, закрывая глаза. – Но так решили боги. Иначе они не дали бы тебе три Знака невянущей любви.
- Но ты не приняла их. Их съел рогатый.
Вспомнив, как бык тупо жевал цветы, стоившие десятка колец, девушка звонко рассмеялась. Перед Ором была прежняя Илла – смешливая и строгая, мечтательная и любопытная.
- Все равно! – тряхнула она головой. – Знак был.
- Нет, - в голосе Ора звякнуло прославленное гийское упрямство, - если боги так сказали тебе, я буду твоим охотником. Но сначала я найду еще три этих… невянущих.