Выйти из Рима, не возвращаясь к Церкви, можно только в одну дверь; эта дверь — Протестантство. Итак, Жансенисты были вполне неправы, когда апеллировали от Рима к законам древней Церкви и к апостольскому преданию и, в тоже время, не дерзали или не хотели понять, что, прежде всего им следовало отрешиться от
314
своей без малого восьми вековой старины. Они упорствовали в требовании, чтоб их судили тем порядком, каким бы они могли быть судимы, если бы они еще принадлежали к Церкви, тогда как, на самом деле, они сами давно ее отринули; они забывали, что были уже не членами Церкви, а подданными Римской Монархии, основанию которой они сами помогли. Нельзя пользоваться преимуществами, даруемыми истиною, оставаясь в то же время в недрах лжи; такое право никому не дается, ибо ложь есть отрицание той самой истины, к которой взывает домогающийся этих преимуществ.
На Западе духовной жизни человека открыты только две дороги: дорога Романизма (без всякого основания отличаемого от Ультрамонтанства) и дорога Протестантства.
Если вы в состоянии заглушить в себе разум, забыть предание первобытной Церкви, отказаться от прав христианской свободы и принудить свою совесть к молчанию: смиритесь пред Папством и будьте Римлянами. Папство, конечно, вовсе не то, что Церковь; оно есть нечто, может быть, даже несколько унизительное, нечто более похожее на христианское идолопоклонство, чем на Христианство: но, но крайней мере, это нечто логичное, хоть на вид.
Если вы в состоянии забыть, что разум человеческий познает истину только при помощи нравственного закона, которым человек соединяется с своими братьями, и что под условием лишь свободного подчинения своей личности этому закону нисходит на человека Божественная благодать; если вы можете держаться за свидетельства Церкви первых веков, искажая в то же время их смысл и упуская из виду их цельность; если вы способны горделиво повергаться ниц перед всевластием личной свободы и принимать искание истины за веру: тогда будьте Протестантами. Это опять не Христианство; это не более как скептицизм, худо замаскированный; но, по крайней мере, это логично, хоть на первый взгляд.
Вы не можете в одно и то же время поклоняться Риму (основанному при содействии ваших предков) и бун-
315
товать против его власти; вы не можете в одно и тоже время оставаться вне Церкви (отвергнутой вашими предками) и взывать к ее законам и преданиям; вы не можете быть Жансенистом, ибо Жансенизм — явная бессмыслица.
Но если ваше одиночество тяготит вас (а оно не может не быть в тягость для душ, требующих сочувствия); если вы дорожите спокойствием религиозной совести и уверенностью в вере; если вы искренно ищете истины и верите преданиям и наставлениям первобытного Христианства: тогда отступитесь от десяти вековых заблуждений, отвергните наследие раскола, переданное вам предками; словом, возвратитесь в лоно Церкви. Миллионы сердец пойдут к вам на встречу; миллионы отверстых рук примут вас в свои объятия, примут как равноправных, как братьев возлюбленных; миллионы уст призовут на вас благословения и дары благодати, обетованные от Спасителя верным Его последователям. Церковь, м. г., не блистает наружностью. Подобно своему Божественному основателю и Его первым ученикам, она проходит почти незаметно в человечестве; она живет забытою и непознанною тем обществом, которое основало западный раскол; она как бы смиренная плебейка перед лицом монархического могущества Рима или ученой аристократии Протестантства; но она есть то, чем была всегда и чем всегда пребудет; она — тот камень, которого не сокрушат стихии мира; она — неприступное и тихое пристанище, открытое для всех, кто любит и жаждет веры.