— А вы ее побейте,— посоветовала мне девочка. — Отвозите ремешком; она поумнеет. Детям надо ум вбивать.
Кошмар!..
Ile нравилась мне и Света, и ее родители, но приходилось общаться с ними на школьных собраниях, встречаться в нашем дворе, в поликлинике. Пряжков работает слесарем в нашем домоуправлении, а его жена торгует фруктами и овощами в ларьке возле нашего дома, на ее голове постоянно красуется накрахмаленное сооружение из марли, похожее на поварской колпак,— издали видно, открыт или нет ларек.
Как-то, пробегая мимо ларька, я увидела через стекло крупный виноград, а покупателей не было. Пряжко-ва в это время приседала пергд осколком зеркала, прислоненного к надкушенному яблоку, приноравливаясь увидеть свое лицо. Заметив меня, улыбнулась:
— Здравствуйте, Ангелина Ннколаевна, вам чего? А то я уже закрываться собралась!
Мне нужен был виноград.
— Для вас, доктор, всегда пожалуйста. Только минуточку, с марафетом закончу. — Она сняла с головы марлевое нагромождение, бережно положила его в высокую коробку, накрыла, потом достала из сумки флакон духов, потыкала пробкой за правым ухом, помазала правую щеку, засмеялась, глядя на меня. — Я завсегда с одной стороны душусь! Муж к правой щеке прикладывается, и ходит, и спит справа, какой мне резон для других духи переводить?
Пряжкова говорит своей дочери, что надо убивать голубей. Не только голубей, надо думать. Бить, убивать, уничтожать...
Многие родители, к сожалению, оберегают своих детей от животных и птиц: «Голуби заразу разносят!», «От кошек — глисты!», «Собаки лишаем заразят, от них грязь в доме!» И дети, которые с нежностью тянулись к животным, превращаются в их мучителей. У Максима Горького есть такая фраза: «Людям, которые не любят животных, доверять нельзя». По-видимому, так оно и есть.
Я читала и рассказывала своим детям о птицах и животных, в кино водила, в зоопарк: смотрите, слушайте, запоминайте, любите живую природу, берегите ее!
Почему же моя дочь осталась равнодушна к моим словам, ничего не восприняла?
А сколько сказок о добрых волшебниках и злых колдунах я рассказывала! Это, как мне казалось, могло впоследствии развить у ребят воображение, которое поможет им стать восприимчивыми к чужой беде. Почему же мой мальчик впитывал доброе, как губка, а от девочки оно отлетало как горох от стены?
В детстве Таня часто болела, а отсюда повышенная раздражительность, плаксивость, приходилось потакать поневоле, лишь бы ребенок не плакал, не накричал температуру. Был случай, когда она выбила у меня из рук тарелку с манной кашей — стукнула ее кулачком снизу, тарелка разбилась об пол, каша попала мне на лицо, на кофту, я как-то сразу почувствовала сильную усталость, прислонилась к дверному косяку и заплакала. Накануне был трудный день, много повторных больных. После работы допоздна засиделась у Егора Васильевича — он простудился.