Клиническая смерть — не гибель в обычном, обывательском понимании. Это просто такой медицинский термин. Для подлинного перехода в иной мир существует понятие биологической смерти. Есть много ее признаков, хотя на самом деле ни один из них четко не работает. То есть существуют, конечно, критерии безусловные. Голову, например, отрезали человеку. А вот, допустим, расширение зрачков вполне может быть связано с действием определенных лекарственных препаратов. И здесь мы приходим к вопросу: когда прекращать реанимацию? Большинство врачей ориентируется на так называемую стойкую асистолию — отсутствие каких-либо сокращений сердца. Но, предположим, посадили человека на кардиостимулятор, сердце забилось, а сам он в сознание не приходит. И возникает вопрос: сколь долго это состояние поддерживать...«
Современная медицина в чем-то невероятно могущественна, а в чем-то по-прежнему беспомощна. Наименьший прогресс достигнут в исследованиях самого важного человеческого органа — мозга. Как говорят врачи: голова — дело темное. Но достоверно известно, что в некоторых случаях при полной гибели мозга в результате катастрофы или инсульта подобие жизни еще теплится в человеке. Он не прекращает дышать, кровь продолжает свой бег по жилам. Долго это длиться не может: максимум через сутки организм полностью перестанет функционировать. Поэтому дискуссии о том, действительно ли мертв человек, раз умер его мозг, на протяжении десятилетий оставались всего лишь абстрактными упражнениями ученых.
Все изменилось после того как трансплантологам в шестидесятых-семидесятых годах прошлого века стали удаваться пересадки сердца, печени, почек. Проблема в том, что донорские органы быстро погибают без кровоснабжения. Как ни цинично это звучит, идеальный донор — это человек с погибшим мозгом, но работающим сердцем. Начиная с 90-х годов всеми странами, в том числе и Россией, одним из безусловных критериев смерти было признано полное отсутствие в мозгу каких-либо импульсов. Отработана и печальная процедура: после того как бригада врачей с помощью энцефалографа это отсутствие констатирует, больного отключают от аппаратуры, и начинается изъятие органов. При этом врач-трансплантолог не может определять, жив пациент или нет. Он не имеет права во время обсуждения даже находиться с ним в одной палате.
Но после того как весь мир кое-как, после долгих споров и с большими сомнениями, согласился с термином «смерть мозга», появилось еще одно понятие, совершенно все спутавшее и поставившее новые вопросы. Стали говорить о так называемой «смерти коры».