Собственно, все, что они находили, вполне могло пригодиться. Если не сейчас, так через несколько лет. То, что деревня давным-давно попала в список «неперспективных», в немалой степени спасло ее от многочисленных мародеров, особенно от террористов нового типа. С легкой руки бандитов, крышующих пункты по сбору металлолома, в стране создались многочисленные диверсионные группы бомжей. В пунктах принимали все, что угодно, совершенно не парясь, — украденный ли это бронзовый памятник, стыренный рельс, раскуроченное лифтовое оборудование или новые алюминиевые кастрюли, еще пахнущие щами. Ради паскудного пойла бомжи перли все и отовсюду, нанося ущерб почище диверсантов. Бесхозные советские металлы давно кончились, и последние лет пятнадцать доморощенные террористы тащили то, что уже было чьей-то собственностью. Особенно доставалось хозяйству железной дороги, лифтам и обычным гражданам. Пустующие дома и дачи в зоне досягаемости обносились ежегодно, причем совершенно варварски — с выдиранием проводки и выносом всего металлического.
А эта деревня, находившаяся в медвежьей глуши, не имела ни своих бомжей или нарков, да и добраться до нее было очень непросто — потому получилось почти как на острове Сааремаа, где скуповатые селяне не выбрасывали ничего. Вот и вышел у них самый лучший краеведческий музей с экспонатами трехсотлетней давности.
Здесь не было электричества, телефона, газа, да и дороги как таковой тоже не было. Родственники к Арине ездили редко, и она как-то ухитрялась жить натуральным хозяйством — курочки, огород. Привозили ей керосин, соль, спички да муку. Пока была жива ее соседка — как раз в соседнем доме, — посетители бывали часто. Соседка выкармливала для родственников поросят, которых ей совсем малышами привозили весной, а глубокой осенью забирали туши. Этот диковинный котел из бурьяна как раз и пользовался для запарки травы свинкам.
Потом соседка померла, дом заколотили, и Арина осталась одна. А когда началась вся эта перестройка — и не до бабки стало. Да она и не жаловалась, вполне обходясь для бесед кошкой. Гостям же искренне была рада.
Виктор, правда, не очень обращал внимание на то, что тут есть, будучи увлечен постройкой базы. Ирка, наоборот, засекла все, что могло пригодиться. Она нашла стеклорез, весьма приличный, и связку обоев с наивной расцветкой — не иначе годов шестидесятых. Виктор надыбал инструменты: стамески, рубанок, пару ржавых пил.
Его удивило, что мебель стояла на местах — и древний шкаф с точеными балясинками сверху, и стулья, и столы. В допотопной тумбе Ирка нашла какую-то замшелую посуду, и Виктор буквально обалдел, когда Ирка, лукаво улыбаясь, подала ему пыльную кружку с польским орлом, узником за решеткой и надписью «Тюрьмы панской Польши».