Крякнув от удивления, Ерохин немного притормозил: -Куда?
-Я должен собрать вещи, проверить свои счета, найти паспорта.
-Совесть свою найди- подумал президент. Останавливая поток вопросов генерала, произнёс: -Высадим Романа Михайловича где ему будет угодно и потом на красную площадь.
Легко и быстро несётся машина по пустым московским улицам. Любо разьёжать стирая покрышки на резких поворотах и нестись не обращая внимание на ограничение скорости.
Пётр Сергеевич включил радио. Пробежавшийся по доступным частотам умный приёмник известил людей, что большинство станций молчат. Президент перешёл на список ведущих вещание. В наполненном перегаром салоне зазвучала легкомысленная песня: девушка пела о девушках на тропических островах. Иная станция - иная песня. И ещё одна. Когда из приёмника послышался уверенный голос диктора три пары глаз (разомлевший в тепле Аксенов успел заснуть) с надеждой впились взглядами в тонкую пластинку радиоприёмника.
Диктор говорил о каком-то футбольном матче. Комментировал действия игроков, не забывая отпускать ехидные замечания.
-Ничего не понимаю, какой удар по воротам?
-Старая запись- буркнул Ерохин –Вчера играли. Дистрофики: продули три к одному.
Пётр Сергеевич вернулся на предыдущую станцию. Песня о тропических островах окончилась и началась новая. Молодой, женский голос звал «лети ко мне голубь». Они и летели по свободным улицам. Разбрасывая из под колёс снежную крупу. Оставляя позади себя след – пару извилистых полос. Молчали. Слушали песню. Только сопел во сне Аксенов. Ниточка слюны стекала у него на подбородок.
Машина остановилась не въезжая во внутренний двор сталинской высотки. Словно большой, чёрный зверь замер у входа в пещеру. Лоснится блестящая шкура. Еле слышно урчит на холостом ходу мотор.
Аксенов не спешил бежать к себе, проверять счета, рассовывать по карманам паспорта, искать подевавшуюся куда-то совесть. Одиночеством и беспокойством веяло от обычно многолюдной, а сейчас совершенно пустой улице. От вздымающего к небесам дома, чем-то опасно похожего на старинный замок из сна. Одиночеством и, пожалуй, какой-то скрытой угрозой.
-Приехали- повторил Ерохин.
-Сам вижу- Аксенов осматривал улицу через стекло не торопясь покидать тепло салона.
-Знаете- обратился он –Вам тоже следует собирать вещи. Не сегодня, так завтра миротворческие силы ступят на улицы Москвы. Я практически уверен, что это произойдёт уже сегодня, может быть через несколько часов.
-Роман Михайлович, вы выходите или отправляетесь с нами на красную площадь?- поинтересовался президент.