-Выхожу- решился Аксенов. Из открытой двери подуло холодом, заставив снявшего верхнюю одежду министра науки поёжится.
Держа дверь открытой, Аксенов неуверенно, и вместе с тем агрессивно, сказал: -Ненужно ничего делать. Только собраться и ждать.
-Закройте дверь, холодно- ответил Пётр Сергеевич.
Автомобиль рывком сорвался с места. В заднем стекле можно было наблюдать одинокую фигурку стоящую с опущенными руками и провожавшую их взглядом. Потом дорога свернула. Это был последний раз, когда Пётр Сергеевич видел Аксенова.
-О каких миротворцах зашёл разговор?- спросил генерал.
-Бред- пояснил Пётр Сергеевич. А сам подумал, что и он тоже скорее предпочтёт доживать остаток жизни в комфорте на западе, чем скитаться по постепенно разрушающейся без человеческого присутствия Москве. От подобных мыслей становилось кисло во рту, как если бы долго держать под языком кусочек железа. Нападение или катастрофа? Война или стихийное бедствие? Он не мог выбирать между возможными причинами случившегося и это было хорошо. В глубине души президент сознавал, что сделал бы неправильный выбор. И от саднящего, точно крохотный порез между пальцами, знания становилось неприятно и кисло во рту. Впрочем и семья и окружение президента в один голос назвали бы его выбор «правильным». Как хорошо, что он не мог выбирать.
Желая смыть кислое послевкусие внезапного сеанса самоанализа, Пётр Сергеевич поинтересовался: -Что там за штука, на красной площади?
Глава3
Штука оказалась облаком необычайно плотного тумана время от времени переливающего всеми цветами радуги, отчего красные стены кремля и закрученные купала храма Василия Блаженного казались бледными, точно сделанными из дешёвой, серой бумаги. Разумеется, туман был вовсе не туманом. Как доказал Петру Сергеевичу Колмогоров: -Туман не переливается, а если переливается то это уже не туман.
Облако имело примерно форму сферы радиусом двенадцать-пятнадцать метром, где-то на пятую часть утопленную в землю. Ближе к краям туман становился прозрачным, иной раз выбрасывая отростки до полуметра и втягивая их обратно. В центре облака неизвестная субстанция уплотнялась. Разглядывая невесть что, возникшее за ночь на красной площади, президент заметил: переливы радужного сияния начинаются именно в центре облака, почти мгновенно захватывая весь его объём и также мгновенно прекращаясь.
Не смирившийся, а скорее принявший исчезновение людей за данность, Пётр Сергеевич с удивлением увидел, что красная площадь заполнена людьми. То есть заполнена только по сравнению с пустыми улицами города. Но сотни полторы человек здесь находятся точно. И каких человек! Здесь были главы министерств. И председатель правительства – юркий, маленький, в шапке натянутой по брови и два его заместителя. В пляшущей вблизи облака фигурке одетой в белое и золотое, Пётр Сергеевич узнал патриарха Московского и всея Руси Алексея.