исполняешь мои приказания...
Он, сощурясь, многозначительно посмотрел на Георгия, но Саакадзе,
вытянувшись перед ним, даже не повел бровью. Довольный царь благодушно
продолжал:
- Ну что ж, давай список. Бартом, пиши, все будут награждены мною по
заслугам.
Саакадзе поспешно стал перечислять своих друзей.
Радостные, стояли вокруг Саакадзе Дато, Гиви, Димитрий, Ростом, Матарс,
Даутбек, Пануш и Папуна.
- Мои друзья с врагами - барсы, царю покорны, как ягнята, - сказал с
гордостью Саакадзе.
- Люблю достойные речи... Да, да... Бартом, принеси для подписи
азнаурские грамоты дружинникам и дарственные для азнауров - жалую их
приглашением на вечерний пир... После празднества подумать о наделах...
Баака, раздай сейчас ностевцам по коню с седлами, праздничную азнаурскую
одежду и по сто марчили.
Царь легко поднялся. Сопровождаемый оживленными придворными, любезно
беседуя с послами, прошел через зал.
Гостеприимец пригласил всех пройти в отведенные покои и советовал
отдохнуть до начала пира, о котором известит серебряный колокол.
Не прошло и часа, как ностевские азнауры в праздничной одежде толпились
на дворе, нетерпеливо ожидая начала пира. Охваченная беспредельной радостью
молодежь не думала ни о вчерашнем, ни о завтрашнем дне...
За стенами Метехи таинственно жужжал город. Доносились отдаленные звуки
зурны, длинные языки факелов облизывали синий воздух.
Затканная звездами темная ночь свисала над багровыми пятнами пылающих
факелов. В черных изгибах улиц кружились фантастические толпы. Кабаньи
морды скалили острые клыки на ощетинившихся волков, ловкими прыжками барс
сбивал с ног рогатого оленя, зайцы с испуганно выкаченными глазами вели на
цепи яростно рычащую пантеру. Крылатые кони наскакивали на кривляющихся
обезьян, бурый медведь, рыча, дергал за хвост воющих чертей. Двугорбый
верблюд нежно прижимался к пятнистой корове, лающая собака и мяукающая кошка
вели под руку кричащего осла, лев, обнявшись с ягненком, изображали
влюбленных, лисицы, виляя хвостом, шныряли между гиенами.
Под исступленный визг зурны, раскатистые удары барабанов, звон дайры в
прыгающих языках факелов раскачивались, плясали, пели, кричали, прощая шутки
и вольности.
Ошеломленные ностевцы сначала, тесно обнявшись, неслись вперед,
увлекаемые уличным потоком, но, быстро освоившись, приняли живейшее участие
в безудержном веселье.
У аспарези, в глубине темной калитки, таинственно скрылись Гиви и
Даутбек. Дато, воспламененный песнями женщин, быстро взобравшись по ковру на
крышу, понесся в бешеном танце, обжигая дыханием свою случайную подругу.
Саакадзе уже не раз приходилось встречаться с Али-Баиндуром на