ангела Мирвана, бесстрашного витязя, пусть неустанно льется в древнюю чашу
атенское вино!
Перечисляя дни ангелов всех сыновей и внуков, Дато сердечно желал чаше
то искриться, то сверкать, то играть вином хидиставским, метехским,
ховлинским, ниабским, тезским - белым, розовым, красным, оранжевым,
бархатисто-черным, зеленым, - с удовольствием замечая, как багровеет нос у
Мухран-батони и нетерпеливо дергаются усы.
Наконец Дато решил, что пора заговорить о цели своего приезда. Он
пожелал чаше в день ангела Кайхосро, отмеченного божьим перстом и любовью
католикоса, мерцать белым талахаурским вином, как слезами радости
осчастливленного народа. И, не давая опомниться старому князю, изложил все
происшедшее в палате католикоса, на советах князей у Газнели и в летнем доме
Липарита.
Дослушав, старый князь вдруг вскипел:
- Что же, волки рассчитывают на мою оплошность? Отдать им старшего
внука на растерзание? Не дождутся такого! Луарсаб опытнее был, и то
проглотили... Думают, Мухран-батони возвеселится, набросится на их
предательское угощение!
Дато восхищался мухранским хитрецом: "Приятно охотиться на кабанов с
таким опытным охотником".
- Высокочтимый князь, мудрость созерцания подсказывает тебе правильное
решение. Великий Моурави тоже так думает. Пусть князья раз прискачут, два,
три. Пусть умоляют, льют из глаз воду; пусть католикос пришлет настоятеля
Трифилия с церковной знатью. Они, конечно, будут просить, потом угрожать
божьей карой. У благородного Мухран-батони каменная воля, но не сердце. Он,
может, и смилуется.
Мухран-батони опустил на свиток перо, ударил молоточком в шар и
приказал подать дампальское вино. И лишь когда виночерпий наполнил две чаши
и неслышно вышел, медленно проговорил:
- Передай Георгию: как с ним решили, так тому и свершиться... -
Помолчав, добавил: - Жаль, друг, торопишься, ночью опасно щенка возить,
может застудить горло... Для твоего сына подарок приготовил, следом с
чапаром пришлю.
Зная цену жертвы, приносимой князем, Дато поблагодарил великодушного
хозяина:
- Вырастет мой первенец, на охотах с восторгом будет вспоминать твою
щедрость.
- Кстати, об охоте... Передай Моурави: отважный Кайхосро не забывает,
как бился он под знаменем Георгия Саакадзе. И с неменьшей радостью
собирается с ним на волков и лисиц.
Дато и бровью не повел, хотя хорошо понял скрытый смысл обещания.
Опорожнив последнюю чашу, Дато заторопился: еще до рассвета необходимо