С первым светом из конюшни вывели не княжеских коней, а отборных
кабардинских скакунов под богатыми седлами и чепраками, каждому князю с
отличительным знаком его знамени.
Старый князь упрашивал принять коней в дар за честь, оказанную дому
Мухран-батони.
Послам ничего не оставалось, как, выразив искреннюю признательность,
выехать на охоту и три дня гоняться то ли за Мухран-батони, осатанело
лазающим по скалам, то ли за турачами, осатанело прыгающими по скалам...
А когда под веселые рулады рожков вернулись в замок и, отпировав
удачную охоту, снова приступили к делам посольства, Мухран-батони
нахмурился. Разве он не ясно выразил свою мысль? Разве его внук Кайхосро не
достаточно твердо заявил о невозможности выполнить просьбу картлийского
княжества? Почему, имея такого мужа, как Георгий Саакадзе, ищут правителя
Картли? Да, правителя, ибо никто не смеет занять престол законного царя,
временно отсутствующего.
Князья ужаснулись: а что, если?.. Все понятно, Саакадзе тайно хлопотал
не о Мухран-батони, а о себе, и могущественная фамилия обещала ему помощь.
Нет, не бывать такому! Князья не подадут на свою голову меч Георгию
Саакадзе.
Посольство бросилось в Тбилиси умолять церковь вмешаться. Князья уже не
замечали ни цвета Ксанки, ни тишины, ни грома. Они как одержимые пронеслись
через городские ворота.
Католикос казался встревоженным: лучшего ставленника он не видит.
Придется прибегнуть к высшей силе. Он подумает, посоветуется с богом.
- Не с богом, а с Саакадзе! - шепнул светлейший Липарит нахмурившемуся
Газнели. - Слышал, он завтра возвращается с твоим Дато после осмотра
старогорийской дороги. За верблюдов принялся.
Газнели вспылил и прохрипел:
- Кстати возвращается: хочу внука крестить. Давно пора, дела царства
задержали...
Наутро Трифилий посетил Хорешани и сообщил о желании ее отца повидать
внука и совместно назначить день крестин. Католикос дал согласие воспринять
из купели первенца Хорешани.
В доме поднялась суматоха. Но Хорешани заявила: "Большого пира не
будет. У Саакадзе траур".
Узнав об этом, Русудан поспешила к Хорешани, стала выговаривать: "Как
можно первого сына бедно крестить?! Пусть будет, назло врагам, большой пир!
Пусть видят, как рождаются в семье азнауров новые воины! Пусть знают: одного
отнимут - десять на его место станут. О, зачем у Русудан Саакадзе так мало
сыновей!" К вечеру вновь прибыл Трифилий и сообщил, что Газнели надеется