ветке. От хохота Георгия дуб качался, точно не рогатый за мной гнался, а
черепаха. А теперь что? Пожалуйте бугая на вертеле кушать!
- Разумны твои замечания, дорогой, - заметил Дато, - но некопченого
бугая трудно найти, а дуба здесь нет, давай-ка заставим Автандила обежать
три раза вокруг тебя.
- Хоть так...
"Барсы" так шумно повалились на тахту и так гоготали, что на всех
лестницах раздались поспешные шаги.
Выждав, покуда утихнут шутливые возгласы, Саакадзе взял со стены шашку
Нугзара Эристави. Эрасти бросился к дверям. И словно этого ждали, в зал
приветствий вошли разодетые Русудан, Хорешани, Дареджан, Миранда - жена
Ростома, мамка и все старые и молодые прислужницы. За ними чинно следовали
слуги, от главного повара до младшего конюха. Из других дверей появились
мсахури, от седого смотрителя дома до юного сокольничего. Женщины расселись
на узких тахтах, покрытых шелковыми коврами. Иорам Саакадзе и Бежан
Горгаслани старались держаться возле Моурави, жадными глазами впивались в
шашку Нугзара.
"Барсы", обнажив клинки, окружили взволнованного Автандила. Протянув
шашку Нугзара рукояткой к востоку, Моурави произнес напутствие и закончил
его пожеланием славному Автандилу Саакадзе так же достойно вздымать
арагвийский клинок над вражескими головами, как вздымали его доблестный дед
и отец, слуга любезной Картли.
Автандил принял из рук Моурави реликвию семьи. По старшинству вторым
говорил Даутбек. Он поздравил Автандила с высокой честью и пожелал ему
возглавить юных витязей, идущих на смену старшим в отважной дружине.
Потом порывисто говорил Димитрий, волнуясь - Матарс, высокопарно -
Ростом, тепло - Элизбар и задушевно - Пануш. А Папуна попросту расцеловал
Автандила.
Красиво говорил Дато. Он ликовал, что молодой друг начал свое испытание
на звание "барса" на Марткобской равнине и закончил поединком с Зурабом
Эристави Арагвским, неустрашимым в битве и крепким в дружбе, как скала.
Ничего не сказал только один Гиви: ему не позволили краснословить, боясь
нарушить торжество обряда.
Целовали знамя, а после, скрестив клинки, приняли клятву вновь
посвященного: до конечного часа делить с "Дружиной барсов" сладость счастья
и горечь испытаний.
Эрасти на щите поднес турий рог, оправленный серебром, с вычеканенным
барсом, потрясающим копьем. Еще вчера этот клятвенный сосуд от амкарств
вручил Сиуш молодому Саакадзе.
Не успел ослепительный рог вызвать восхищение и сверкнуть в руках