Киплинг глотнул воздуха и глубоко затянулся своей сигаретой.
Бекетт посмотрел на него задумчиво.
- Вы настаиваете на вашей теории, Джо?
- Почему вы называете это теорией? Сколько из нас должны еще умереть, что-бы вы, наконец, поверили в это?
Бекетту не нравился его собеседник, хотя он признавал его способности в определенных вещах. Все же, его самодисциплина никогда еще не позволила ему показать это. Наконец, было кое-что более важное, чем личное раздражение.
- Томас, вы знаете так же хорошо, как я, что мы десятилетиями считались с тем, что эти люди снова выползут из своих дыр. У нас почти что ничего и не было, кроме маленьких знаков там и сям. Нам никогда не приходилось с этим сталкиваться и многие из нас полагали, что этот призрак никогда больше не появится. Если они еще раз хотят участвовать в игре, то они должны сделать это теперь. Это их последний шанс. Поэтому они бьют. И поэтому на двух трупах дело не остановится. Неужели вы этого не понимаете?
Бекетт на мгновение посмотрел в окно. Он, казалось, был со своими мыслями в совсем другом месте. Потом он сконцентрировался и снова поглядел на Киплинга, зажигалка которого как раз зажигала следующую сигарету.
- Почему вы так в этом уверены?
- Между Гаракиным и Фолькером нет общего, что указывало бы на то, что за убийствами стоит одна и та же террористическая группа. Если бы это был толь-ко один человек, то было бы достаточно причин. Гаракин как жертва каких-нибудь националистических группировок в России. Фолькер как мишень для левых экстремистов, которые не хотят простить ему последствия его валютной политики. Например. Но нет ничего, что касалось бы их обоих. Кроме лишь то-го, что они принадлежали к нам. Но кто еще мог знать это, и, прежде всего, кто придал бы этому какое-либо значение, если бы даже и знал это? И выжгли черное солнце на лбу у обоих.
- Видите ли вы кроме обоих убийств еще какие-нибудь признаки, которые подтверждают вашу теорию?
- Я согласен, что это – слабый пункт. Мы знаем некоторых из их спящих, Вы знаете это. Теперь они в большинстве поднялись на перспективные позиции. Но это только примерно одна дюжина, слишком мало, чтобы действительно что-то организовать. Никаких организационных структур, которые указывали бы на то, что это снова начинается, никто не может обнаружить при всем желании. Либо мы слепые, что я сразу исключил бы при наших возможностях, либо они находятся еще на младенческой стадии. Но мы все же должны кое-что предпринять, Томас!
Если бы он только знал что, думал Бекетт. Но Киплинг был прав. Что-то должно было произойти.