— Я вообще не совершал убийства.
— Ну, или расправу, называйте как хотите. Кстати, не стоит ничего бояться. У меня нет полицейских из Скотленд-Ярда за шторами, и под столом, разумеется, нет диктофона. Если хотите, обыщите комнату.
— У вас очень хороший портвейн, Шерингэм.
— Рад, что вам нравится. Но давайте говорить о деле. Вы знаете, что убийства — моя страсть. Мне не приходится толковать каждый день с настоящим убийцей и обсуждать детали его преступного замысла, знаете ли. Вы первый, с кем я беседую лично, с глазу на глаз. Так с чего бы вам так запираться?
— А я-то думал, что это вы хотите мне что-то рассказать.
— Ну, есть у меня кое-что, чем я хотел бы с вами поделиться, это верно. Но не ответите ли сначала вы на мои вопросы?
— Это зависит от того, что за вопросы, — безразлично проговорил Уоргрейв, потягивая портвейн.
Роджер откинулся в кресле.
— Значит, первый такой: сколько времени вы намерены так держаться?
Впервые за весь вечер Уоргрейв метнул на хозяина подозрительный взгляд.
— Как держаться?
— Показывать, что вы убили Мэри Уотерхаус.
— Я ее не убивал.
— Знаю, что не убивали. И вы знаете. И тот третий тоже знает. Но только мы втроем об этом знаем. Так вот я и хочу вас спросить: чего ради вы это делаете?
— Что я делаю? — Наконец в тоне Уоргрейва послышалось беспокойство.
— Притворяетесь, будто убили вы, чтобы прикрыть другого? Пока еще нет последствий, но они вот-вот появятся. Пока что ходят только догадки и неприязнь ваших коллег. Но неужели вы думаете, что на этом все кончится? Вы же скоро потеряете репутацию. Это уже почти секрет Полишинеля. Вам придется покинуть Роланд-хаус; вы нигде не найдете другую работу; и — придется разорвать вашу помолвку, если мыслить логически. То есть, — Роджер тщательно подбирал слова, — если вы, конечно, проследите за логикой.
— Слушайте, Шерингэм, я просто в толк не возьму, о чем вы говорите.
— Нет же, давно взяли, давно.
— Если вы об этой смехотворной идее относительно Даффа...
— О Даффе я и не думаю. И никогда его не подозревал. Мне просто была интересна ваша реакция на такой бред. Я думаю о том, кто действительно застрелил Мэри Уотерхаус. Вы знаете, кто он, не хуже меня, а может, и лучше.
Уоргрейв вертел в руках свою рюмку. Он заметно побледнел.
— Послушайте, Шерингэм, я не понимаю, что за странная мысль не дает вам покоя, — сказал он не так уверенно, как прежде. — Но если вы всерьез подозреваете какою-то невинного человека... я могу рассчитывать на ваше заверение, что нас никто не подслушивает?