1.4. ПЕРВОЕ ДЕЛОВОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ, НАПИСАННОЕ В МОЁМ САДУ. РАСПОЛОЖЕННОМ НА ПОЛЕ ПОЛТАВСКОЙ БИТВЫ Ребёнки - зайцеобразны: снизу два зуба, а щёки! Так же и зайцы - детоподобны. Злобны зайцы и непредсказуемы, словно осколки серы чиркнувшей спички. Впереди мотоцикла и сзади - прыг-скок! - живые кавычки! После октябрьских праздников по вечерам они сигают в мой сад, наисмелейший проводку перегрызает и, сам чернея, отключает свет. Я ж защищаю саженец северного синапа от их аппетита в одиночестве полном, где нету иллюзий единства и авторитета, и сколько-то старых привычек не противоречат всякой новой привычке. Я покупаю в хозмаге мешок мышеловок - розовые дощечки с железным креплением, как сандалия Ахиллеса - где пятка мифологическая, там у меня для приманки насажен колбасный кружок. А на заре обхожу мышеловки - попадаются бабочки и полёвки и неизвестного вида зверьки типа гармошки в роговой окантовке. Всем грызунам я горло перерезаю и вешаю их над ведром головой вниз, чтобы добыть множитель косоухого страха - кровь крыс. Скисшую кровь я известью осветляю и побелочной щёткой мажу остовы и скелетные ветви погуще, так, чтоб стекало с коры. В сумерках заячье стадо вкруг сада лежит, являя сомнений бугры, - да! - ни один из них не пойдёт хоть за билет в новый Ноев ковчег через ограду - столь щепетилен и подавлен мои враг. Ножницы-уши подняли и плачут, а я в жизни не видел зайца и крысу в обнимку! Я же падаю в кресло-качалку листать руководство по садоводству, днём тепло ещё и ужи - змеями здесь их не называют - миллионы км. проползают под солнцем, не сходя с места, вот они на пригорке царят и, когда я их вижу, внезапно, словно чулок ледяной мне надевают - это хвощёвое чувство. Ух! Книгу читать, думать или вспоминать, а я выбираю - смотреть! Сразу я забываю зайцев осадных и яблоню, я забываю того, кого вижу. Что это в небе трепещет леса повыше и солнца пониже? В этом краю, где женщины до облаков и прозрачны, зрю ли я позвонок, что напротив пупа и золотое меж них расстояние, линию, нить, на какой раздувается жизнь на хромосомах, как на прищепках - X, Y,... вдруг отстегнётся и по земле волочится краем, как пододеяльник пустой, психика чья-то - на то воля Господня. Там образуются души и бегут в дождевиках, как стрекозах - мальчишка-кислород и девочка-глюкоза.