2.7. МЕДНЫЙ КУПОРОС. ВТОРОЕ ДЕЛОВОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ Здесь я отдыхаю после похода десятилетнего завоевательного на пятачке чернозёма в обилии дательного и зевательного, в небе складками молний трещат хрустальные флаги, клубни картошки торчат из земли, словно локти из драки; бултых в океан, ночная страна, срывая времён пояса! Да, кот забегает ко мне вслед за крысой, а ещё лиса вслед за крысой, но наперерез коту, а он - котам атаман! Кыш, коллектив зверей! - я в бодрый бью барабан. Погружу микроскоп в лепесток и окунусь в окуляры, там, словно в Смутное время в Москве, смерти размеры. Вот разведу купорос, контролируя лакмусовой бумажкой! Пешкой кажусь я огромной в балахоне и шлеме, шагая дорожкой. Сад обливаю, как написано, "до полного смачивания" из шприца. Уж бирюзовыми стали томаты, черешня и мазанки черепица. Всё. Жгу отравленные одежды - не употребляемые дважды. Сад озираю, выкупанный в купоросе, тяжёлый и влажный. Глухо вокруг, но не надолго - первыми выключаются мухи и останавливаются, повсюду себя оставляя звенящими в прахе; вновь тишина, а через час валится разом весь колорадский жук вверх каблуками и оком вощёным защёлкнув последний миг, следом - личинки - коралловые, живьём не похожие на живых пильщики, деревоточцы, стеклянницы, - две золотых. Я же писал тебе: <Есть неорганика в нас, и поэтому стал я внимательней к собственному устроенью скелетному, к своеволию мёртвой природы во мне, что роднит меня с камнем и облаком происхождения метеоритного, я скажу тебе больше - аж до шевеленья волос - кристаллизуется в каждом из нас голубой купорос. Мне одиноко, хоть пёс мой за мною следит, как подсолнух, нету в округе подобных мне, истинных ли, иллюзорных, нож заржавел моментально и разломился, как бородинский хлеб, хлябь разверзлась, и камни вскочили на ноги, чтоб мне в зрачки заглянуть и шепнуть кости моей: улови даже если не через живое, приращенье любви. Помнишь, на бровке ты голосовала - ночи была середина в позе застыв человека, кормящего с пирса дельфина, помнишь, подъехала тихо машина, и уплотнились поля, купоросного цвета дельфин её вёл, не касаясь руля...> ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ЦАРЬ НАГРАЖДАЕТ В сознании полтавчан битва не теряет актуальности и в наше воемя. Эпизоды сражения живо обсуждаются в транспорте, в очеоедях, на парковых скамеечках. В ностальгических стихах современных баталистов есть стремление повернуть историю вспять, чтобы снова увидеть победителя и побеждённых, ощутить возможность и смысл героизма. Привожу сердечные и несколько неуклюжие строки, появившиеся в газете "Ворскла" от первого июля 1984 года: